Брайан Ламли - Дом Дверей - Второй визит

Или это был его кошмар? Его кошмарный мир!

Да, он этого добился! Он «постучал» в дверь, которая была гнилостной опухолью Уэйта! И он тут же осадил себя: «Я несу чушь! – подумал он. – Про себя, но, тем не менее, несу чушь!»

Прямо перед ним на тротуаре стояла на расстоянии вытянутой руки одна из тех характерных для немецких городов афишных тумб. В самом низу, почти у края тротуара, на тумбе виднелись вмятины там, где многочисленные слои афиш в дюйм толщиной были содраны с угла, вероятно, заскочившей на тротуар машиной. И та афиша, что виднелась – нижняя, самая старая из них – все еще оставалась твердо приклеенной к тумбе.

И на ней просматривалась дата. 1967 год.

Все еще оставаясь на коленях, Тарнболл пополз вперед, ухватился за мокрый, оторванный участок и отодрал большую полосу папье-маше. И открывшаяся афиша гласила:

Апрель 1967

СПОРТПАЛЕСТ

Норманн Гранц Продукцион РЭЙ ЧАРЛЬЗ!

Дас Рэй Чарльз Оркестер!

Ди Рэлеттес!

Апрель 1967

Тарнболл все пялился и пялился на эту афишу. Она должна быть, по меньшей мере, трехлетней глубины.

Что же тогда получается, 1970 год? Тысяча девятьсот семидесятый год сейчас? В Берлине? Ведь разве не именно так он и подумал, когда только-только прибыл… сюда?

Черт возьми, он ведь был на том представлении! Он даже помнил номера: «Требуха с засахаренным картофелем», «Разоренный», «Освободи мое сердце», «Не нужен мне врач», «Джорджия» – все те великие песни.

И, конечно же, под занавес – «Что мне сказать».

«Ладно, ладно, спокойно, – велел он себе. – Но… я все еще стою на коленях». – И народ начинал обращать на него внимание. Чья-то рука опустилась ему на плечо, взяла под мышки и поставила его на ноги. Чтобы проделать такое, надо быть человеком немалых габаритов.

И это был человек рослый! Чернокожий, в безукоризненном мундире USMP [17] USMP – (ВПСШ) Военная Полиция Соединенных Штатов. , с нарукавной повязкой поверх плаща, близ правого плеча, и с пришпиленным к этой повязке отполированным бронзовым шевроном с двумя полосами.

А перед ним находился Джек Тарнболл в потрепанной армейской полевой форме со все еще заметными темными пятнами на плечах, где прежде красовались погоны и знаки различия. Джек Тарнболл, агент… с полуторадневной щетиной, со сложенным автоматом на плече, с зажатой в руке клешней в хитиновой броне и затуманенным, но все же диким взором на исхудалом лице, выражавшим откровенное недоверие собственным глазам.

– Ты в порядке, приятель? – крякнул капрал.

– Нет, – сразу же ответил Тарнболл. И тут же, едва переводя дыхание:

– Да. Я… со мной все в порядке. Поскользнулся, вот и все. Мокрый тротуар. – Он пожал плечами, усмехнулся, попытался вернуть взбаламученные чувства в какое-то подобие упорядоченности.

Капрал кивнул, сузив глаза:

– Таким он и становится, когда идет дождь, – заметил он. – Так что же здесь происходит? – И взглянув на оружие на плече у Тарнболла, еще больше нахмурился. – Вы ведь военный, верно? Может быть, лягушатник?

Это дало Тарнболлу возможность отбрехаться.

– Брит, – тут же поправил он. И, гадая, какое же полагается наказание за незаконное присвоение себе офицерского звания в разделенном городе, который официально все еще считался оккупированным:

– Я – полковник Джек Тарнболл из разведкорпуса. – Потому что, он, конечно же, не имел такого чина ни сейчас, ни вообще когда-либо.

Капрал чуть выпрямился и отпустил руку спецагента:

– Да, сэр! – рявкнул он, и снова посмотрел на Тарнболла. – Э, это как-то связано с той военной игрой, которую проводят на стадионе? – Он имел в виду Олимпийский стадион 1938 года, штаб-квартиру английского сектора Берлина. Еще одна возможность отбрехаться.

– Вы хорошо осведомлены, капрал, – одобрительно произнес спецагент. – Я и не подозревал, что американцам известно об этом… Но да, я лидер команды «беглецов в розыске». – Что в некотором смысле могло быть близко к истине.

Капрал покачал головой.

– Ну, слыхал я, что вы, бриты, играете жестоко, но… – Он снова покачал головой, окинув взглядом Тарнболла. – В любом случае, могу ли я что-нибудь для вас сделать, сэр? Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Нет, – покачал головой Тарнболл и снова передумал:

– Ну, есть одна малость.

– Да, сэр?

– У вас есть с собой полицейский блокнот?

– Да, сэр, – и извлек его.

– Мне нужно доказательство, что я был здесь, – пояснил ему Тарнболл. – Своего рода график движения, контрольный пункт, понимаете?