Питер Гамильтон - Обнажённый Бог - Феномен

Сиринкс уселась рядом с Рубеном и улыбнулась сразу всем.

– Ну вот мы и в сборе. Оски, все ли мы взяли с летающего ковчега?

Специалист по электронике взглянула на узкий процессор, стоявший перед ней на палисандровом столике.

– Да. Мы перевели все файлы, хранившиеся в терминале планетарного обиталища, в наши процессоры. Они уже все переведены. Мы получили богатую информацию о пяти планетах, которые они успели колонизировать до Геспери-ЛН.

– Я уже смотрела некоторые файлы, – сказала Моника. – Оказалось, что я была права: одна из этих планет населена была чувствующими существами. Они находились тогда в начале индустриальной эпохи.

Она включила процессор кают-компании. Потолок комнаты ожил, отбросил на них конусообразный поток света. На экране появилось двухмерное изображение: грязные серые города, кирпичные и каменные здания, раскинувшиеся посреди голубовато-зеленой растительности. Ряды фабрик на окраинах. Из высоких коричневых труб поднимался в лазурное небо густой дым. По узким каменным дорогам двигались маленькие автомобили, они тоже выпускали дым из выхлопных отверстий. Земледелие у них было экстенсивное, поля, похожие, как и у людей, на шахматные доски, упирались в леса и крутые холмы.

Затем на экране появились космические корабли тиратка. Они приземлялись в полях, рядом с городами. Толпы двуногих и четырехруких существ (точно таких Моника видела в архивном помещении летающего ковчега) бежали от вооруженных тиратка. Затем на экране появился крупный план причудливых домов с куполообразными крышами. Окон в них не было, свет поступал в помещение через похожие на дымоход трубы. Архитектурное решение было вызвано необходимостью: многие дома пострадали от снарядов тиратка. Их обугленные остовы тоже показали крупным планом.

Затем армия ксеноков собралась против захватчиков. Восьминогие животные, аналоги лошадей, потащили грубые артиллерийские орудия. Пушки выстроили против космопланов. Мазеры тиратка тут же обратили их в дымящиеся руины.

– Господи! – простонал Джошуа, когда файл закончился. – Настоящая агрессия.

Файл показался ему низкобюджетной версией «Войны миров».

– Боюсь, это было неизбежно, – сочувственно сказал Питер. – Я начинаю понимать, с каким трудом приходят отдельные виды к созданию собственной философии, и как их философия отличается от нашей.

– Они устроили геноцид, – Моника гневно взглянула на старика. – Если кто-то из этих ксеноков и остался в живых, то их, скорее всего, обратили в рабство. И вы называете это философией? Какого черта?

– Мы рассматриваем геноцид как одно из величайших преступлений человека или правительства, – сказал Паркер. – Массовое уничтожение не только жизней, но и самого жизненного устройства. Возмущаемся этим, и по праву, потому что мы так устроены. Мы обладаем чувствами и способностью сопереживать. Некоторые скажут, что именно они и руководят нами. Напомню вам, что тиратка начисто лишены этого. Сближает их с нами лишь одно: они, как и мы, защищают своих детей и свой клан. Доведись вам вызвать в суд представителей их касты с обвинением в совершенных ими преступлениях, и они даже не поймут вас. Их нельзя судить по нашим законам, потому что законы эти – порождение нашей цивилизации. Мы не можем осуждать тиратка, как бы мы ни возмущались их действиями. Человеческие права относятся исключительно к человеку.

– Они захватили целую планету, и вы считаете, что они ничего плохого не сделали?

– Разумеется, сделали. По нашим меркам. Но ничем не лучше поступают киинты, постоянно отказывая нам в помощи в преодолении кризиса одержания. И что же вы предлагаете, выдвинуть обвинение также и против Йобиса?

– Я не собираюсь выдвигать обвинения. Я говорю о проблеме тиратка как таковой. Нам нужно пересмотреть задачи миссии после того, что мы узнали.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джошуа. – Начальные обстоятельства не изменились, и наша цель, разумеется, тоже. Не спорю, тиратка совершили ужасное преступление тысячи лет назад. Мы, два наши корабля, ничего с этим поделать не можем. Но зато теперь мы знаем: с ними надо держать ухо востро. Когда мы вернемся, Ассамблея Конфедерации решит, что делать в связи с геноцидом.

– Если ей позволят взять на себя такую инициативу, – спокойно сказала Моника. – Сознаюсь, геноцид меня возмутил. Но еще больше меня беспокоят теперешние события.

– Как это нас затронет? – поинтересовалась Алкад. – Я говорю о тех, кто имел непосредственный опыт геноцида. То, что мы видели, ужасно, не спорю. Но это было очень давно и очень далеко от нас.