Эрик Рассел: Зловещий барьер

Протиснувшись вперед, Грэхем с Волем тоже перевесились через перила.

Там, далеко внизу, на противоположной стороне улицы, проходившей за нижним, поперечным шоссе, виднелась бесформенная груда металла – трагический финал погони. По фасаду здания, десятью этажами ниже того места, где они стояли, проходили глубокие борозды, оставленные рухнувшей машиной. Колея дороги, ведущей в мир иной..

Один из глазеющих водителей тараторил, не обращаясь ни к кому в отдельности:

– Кошмар, какой кошмар! Он, должно быть, рехнулся. Вылетел, как ядро из пушки, вдребезги разнес ограждение и врезался прямо вон в тот дом. Я слышал, как он туда впилился. – Он облизнул губы. – Что твой жук в консервной банке! Ну и загремел! Кошмар, да и только!

Говоривший выразил словами то, что ощущали все остапьные. Грэхем чувствовал их волнение и страх. Их возбуждение, садистскую жажду впечатлений и эмоциональный подъем, сплачивающий толпу, которая, как всегда в подобных случаях, уже начала собираться внизу, на дне трехсотфутовой пропасти.

«А ведь массовая истерия – заразная штука, – думал Грэхем, ощущая, как она вздымается, словно незримый дымок какого-то дьявольского куренка. – Так можно и поддаться. Обычно трезвый человек может в толпе ненароком опьянеть. Опьянеть от коллективных эмоций. Эмоции – невидимая отрава!»

Пока он стоял, как зачарованный, глядя вниз, его посетило иное чувство, прогнавшее эти мрачные раздумья, – страх, смешанный с ощущением вины. Так, наверное, чувствовал бы себя чужестранец, лелеющий опасные, наказуемые воззрения, доведись ему оказаться в некой заморской стране, где за инакомыслие того и гляди вздернут на виселицу. Ощущение было столь сильным я острым, что ему пришлось основательно потрудиться, дабы обуздать свой ум. Оторвав взгляд от зрелища, открывавшегося с высоты, Грэхем толкнул Воля в бок, желая привлечь его внимания.

– Здесь больше делать нечего. Мы прошли за Дейкиним до самого финиша – и вот результат! Нам пора.

Воль неохотно попятился от провала Заметив, что потерпевший неудачу вертолет садится на воздушку, он устремился к нему.

– Воль, отдел по расследованию убийств, кратко отрекомендовался он. – Свяжитесь с Центральным управлением. Пусть мою машину отбуксируют для ремонта. Еще скажите им, что я скоро позвоню и передам рапорт.

Вернувшись к группе водителей, которые все еще не разошлись, он опросил их и отыскал парня, направляющегося в сторону Уильям стрит. У того была древняя четырехколесная таратайка, с адским грохотом едва выжимавшая пятьдесят миль. Воль снисходительно принял предложение подбросить их до места и, презрительно сморщив нос, полез в кабину.

– Одни идут в ногу со временем, другие забегают вперед, а кое-кто безнадежно отстает, – он брезгливо ковырнул потертую обивку сиденья. – Эта чертова колымага устарела еще в те времена, когда Тутик строил свои пирамиды.

– Тутанхамон не строил пирамид, – возразил Грэхем.

– Ну, тогда брат Тутика. Или его дядюшка. Или субподрядчик – какая разница?

Водитель выжал сцепление, и автомобиль с ревом рванулся с места, так что голова у Воля дернулась. Он выругался и с обиженным видом проговорил, обращаясь к Грэхему:

– Ведь почему я повсюду таскаюсь за вами следом? Мне, как любому работяге, приходится делать все, что ни прикажут. Только я никак не пойму что вы ищете и ищете ли что-нибудь вообще. Вашему ведомству стало известно что-то конкретное, не предназначенное для прессы?

– Нам известно не больше вашего. Все началось с того, что у меня возникли смутные подозрения, а мое начальство приняло их всерьез. – Грэхем задумчиво рассматривал выщербленное, пожелтевшее от времени ветровое стекло.

– Я первый почуял неладное. И вот теперь за все заслуги мне придется либо докапываться до истины, либо трубить отбой.

– Так, значит, это вам я должен отдать пальму первенства по части подозрений? – Воль подпрыгнул на сиденье и жалобно проговорил: – Кто бы видел: сыщик при исполнении – и на таком драндулете! Ну и дела! Все только и делают, что помирают, вот и мы трясемся на катафалке. – Он еще раз подпрыгнул. – Судя по тому, как все складывается, быть мне обвалянным в перьях, и дело с концом! Но пока с головой у меня полный порядок, я остаюсь с вами.

– Спасибо, – Грэхем усмехнулся, разглядывая своего спутника. – Кстати, как тебя зовут?

– Арт.

– Спасибо, Арт! – повторил он.

Скрупулезный обыск квартиры Дейкина не принес никаких открытий: ни щемящей душу последней записки, ни спрятанных в тайнике заметок, – ничего такого, что могло бы показаться хоть сколько-нибудь необычным. Этот путь к решению головоломной загадки завел в тупик.