Мэтью Стовер - Герои умирают

Он цинично и в то же время снисходительно улыбнулся ей,

– Так бывает с кем угодно, Кайрендал. Просто обычно этого никто не замечает.

– Мне жаль того, кто встанет у тебя на пути.

– Мне тоже. Слушай, давай за дело, а? У меня чертовски мало времени.

Берн вошел в комнату, и Тоа-Сителл, заслышав его шаги, отвернулся от широкого окна, чтобы приветствовать графа холодным взглядом, а потом снова воззрился на город.

За окном была видна не только стена Сен-Данналина, возведенная вокруг дворца, но и причудливые шпили соседнего храма Катеризи, и вся западная часть города вплоть до Божьей дороги. Совсем недалеко в лучах заходящего солнца виднелась карета с железной клеткой, медленно ехавшая по запруженным улицам. После разрушения Рыцарского моста все бедняки и нелюди, жившие на Северном берегу, вынуждены были толпиться у Шутовского моста, пытаясь успеть домой раньше комендантского часа. День выдался не по сезону жаркий, но темень надвигалась быстро, и Тоа-Сителл понимал, что не все успеют уйти из Старого Города до ее наступления. На Божьей дороге уже начали вспыхивать драки – какому-то горожанину несколько раз подряд наступили на ногу, другому слишком часто доставалось локтями под ребра, а третьего проезжающий дворянин ударил в лицо хлыстом за то, что он не дал ему проехать. Изредка попадавшиеся в толпе констебли выглядели весьма взволнованными – чтобы поддерживать порядок, нужна была армия, но армия тушила вспыхнувшие по всему городу пожары; черный дым от них поднимался в ясное небо.

– Он еще не здесь? – спросил из-за спины герцога Берн.

Едва заметным движением подбородка тот указал на приближавшуюся карету.

– Вон везут. Пришлось сделать крюк, – вежливо пояснил он. – Вы, наверное, еще не слышали, что Рыцарский мост разрушен.

Берн не клюнул на приманку. Он сказал только:

– Ма'элКот хочет поговорить с ним в Железной комнате.

– Я сам хотел бы поговорить с ним в Железной комнате, – пробормотал Тоа-Сителл.

– Как по-вашему, где он был? Герцог раздраженно пожал плечами.

– Его не было в мире. А после полудня он снова появился. Он вздохнул про себя, предвкушая язвительные нападки Берна. Он не смог бы даже ответить по достоинству: Коты под командованием Берна действительно сделали свое дело. Хотя актиры и ускользнули, Ма'элКот точно знал, где их искать, и мог в любой момент схватить их. Помогавший же беглецам маг сейчас лежал на алтаре Железной комнаты.

С другой стороны, Королевские Глаза не обнаружили и следа Кейна. Его выдала эта эльфийская шлюха из «Чужих игр». По-детски ехидный Берн ни за что не упустил бы возможности позлословить, однако сейчас он удивил Тоа-Сителла. Он встал у окна рядом с герцогом, положив руки на подоконник, и невидящим взглядом окинул толпы народа на Божьей дороге.

– Нет слов… – прошептал Берн. – Нет слов, чтобы описать, как я ненавижу этого человека…

Тоа-Сителл покосился на профиль графа – уже не безупречный, обезображенный впадиной на сломанном носу и окрашенный заходящим солнцем в алый цвет – и с удивлением почувствовал, что в его груди шевельнулось нечто вроде симпатии.

– Может быть, Ма'элКот позволит вам убить его прямо сейчас.

– Надеюсь. Но… – Берн повернулся к Тоа-Сителлу и лениво пожал плечами. – Не знаю. Я весь дрожу, понимаете? Мне кажется, будто вокруг происходит уйма всего, о чем я не знаю. Мне кажется, события вышли из-под контроля. И это касается не только меня, а всех нас. Всех людей.

Тоа-Сителл в миллионный раз посмотрел на Берна, но ему почудилось, что он видит его впервые. На Рыцарском мосту Берн не получил ни царапины – только на одежде было несколько тщательно зашитых порезов, нанесенных убитой им девчонкой. Конечно, ведь Ма'элКот защитил его своей Силой и сделал своим фаворитом. Мужская красота, мощное тело и кошачья грация были знакомы Тоа-Сителлу; новостью для него была столь неожиданная тревога Берна за Ма'элКота и за всю Империю. Еще вчера утром герцог мог бы побиться об заклад на свою бессмертную душу, что Берн не способен на те чувства, которые сейчас проявились на его лице.

За эту неделю Тоа-Сителл часто гадал, какая доля ненависти Берна к Кейну приходится на ревность, на страх, что убийца может занять его место фаворита императора. Теперь же он пытался понять, какая часть его собственной неприязни к Берну проистекала от подобных чувств – ведь до того, как Берн стал графом и получил пост командира Серых Котов, Тоа-Сителл был ближайшим советником и доверенным лицом императора.