Глен Кук: Жалкие свинцовые божки

– Тихо, лапушка, – взмолился я. – Я просто хочу отвести тебя домой. Зеваки разинули рты.

– Мамочка, разве клоуны говорят?

Интересно, если плеснуть на невидимую богиню краски, она станет видимой?

Адет помалкивала, но вырваться не пыталась. Люди качали головами, замечая нечто краем глаза. В них проснулось присущее всем танферцам шестое чувство. Толпа передо мной расступилась. Магодор засмеялась опять. Она явно получала от происходящего удовольствие.

– Пойдем с нами, дорогуша. Ты тоже приглашена.

– Мамочка, с кем дядя разговаривает? Мамочка не имела ни малейшего желания это узнать. Мамочке хотелось как можно скорее оказаться в толпе. Неужели она не понимает, что там сейчас ничуть не менее опасно, чем рядом со мной? Да, ну и чертовщина, доложу я вам, творится в Танфере!

– Замечательно. Давно хотела побывать у тебя дома, – ответила Магодор. Ее согласие меня удивило и напугало. Что она задумала? Во что я снова вляпался?

Она взяла меня под свободную руку. По-моему, кое-кто из зевак заметил призрачное мерцание, исходившее от Магодор. Пространство передо мной чудесным образом очистилось.

Миссис Кардонлос взирала на происходящее со своего крыльца. Торнада с Плоскомордым посторонились. Мне показалось, что Дин с трудом удержался от того, чтобы не захлопнуть дверь у меня перед носом. Спасибо совушкам, которые слетели откуда-то сверху и превратились в полуголых девиц. Дин так и замер с выпученными глазами.

Магодор оскалила зубы.

Торнада с Плоскомордым кинулись бежать в разные стороны.

Любопытно, куда подевался их диковинный приятель?

– Мэгги! Мэгги! Милая! Даже прекраснейшей из всех богинь не следует вставать посреди улицы с раскрытым ртом.

– Гаррет, ты несносен.

– Знаю. Но объясни, чем я рискую. Я – сам по себе, не принимал ничью сторону и никогда не приму, однако вас мне в этом убедить не удалось. Посему мы приблизительно одинаково заботимся о том, что друг с другом станется. А раз я обязательно кого-то обижаю, что бы ни делал, переживать нечего. Добро пожаловать в зверинец Гаррета.

Дин приоткрыл дверь пошире, пропуская нас, но в нашу сторону даже не поглядел. Его внимание было приковано к соблазнительным фигуркам в коридоре.

– Жаль, что ты не видел Звездочку. Она бы тебя доконала, сказал я ему.

– Пустышка, – бросила Магодор.

– А зачем ей ум при такой внешности?

– Типично мужской взгляд.

Адет неожиданно ожила. Она вздрогнула – и стала видимой.

Дин нисколько не утратил интереса к совушкам, однако на Адет не отвлечься не мог. Естественно, ведь эта рыжеволосая стерва из тех, кто способен свести с ума самого стойкого из мужчин.

– Видишь, – сказал я, – грезы порой сбываются. – В его глазах Адет выглядела, должно быть, воплощенным идеалом женской красоты в представлении Гаррета. – И кошмары тоже. – Магодор почему-то предпочла материализоваться в одном из своих внушающих ужас обликов. – Я приготовлю чай, – выдавил Дин и направился в кухню. Впустив в дом Попку-Дурака, который восседал на перилах крыльца и оглашал улицу стишками непристойного содержания, я захлопнул дверь. Мерзкая пташка! Будто мне мало прочих хлопот с соседями!

Магодор настороженно посмотрела на Адет, но предпринимать ничего не стала.

Я проводил своих спутниц в комнату Покойника. Интересно, что на сей раз затеял старый хрыч?

Нас поджидали проснувшаяся Кэт и оживленный Четырнадцатый, которого била мелкая дрожь.

– Кто это? – спросила Магодор, глядя на Кэт. Четырнадцатого она узнала (точнее, без труда определила в нем херувима).

– Гаррет, приведи девушек, – попросил Покойник. – Дамы, будьте любезны, уймитесь, пожалуйста.

Как сказал один мой знакомый, храбрость дается, чтобы ее испытывать.

Я вошел в переднюю. Совушки забились в угол. Они были настолько перепуганы, что о бегстве и не помышляли. Неужели они так боятся милашки Мэгги?

Впрочем, прозвище Разрушительница вряд ли досталось ей только потому, что она любит бить посуду.

– Пошли, девочки. Не волнуйтесь, все будет в порядке. Вам ничего плохого не сделают.

Димна попыталась сбежать. Я перехватил ее, похлопал пониже спины. Она мгновенно успокоилась. Вторая, Лила, тут же последовала ее примеру, кинувшись мне в объятия. Все очень просто…

Откуда у девочек взяться уму, если шайиры были богами дикарей-скотоводов?

Кажется, когда мы дегустировали пиво в заведении Стагги Мартина, Пройдоха сказал, что эти боги – подонки небесного общества. Или то был не Пройдоха, а Покойник? Хотя – какая разница?