Глен Кук - Жалкие свинцовые божки

Честно говоря, я начал подозревать нечто подобное несколько недель назад. Тайная полиция разделяла мои подозрения.

Попугай завопил громче и нахальнее. Дин продолжал сотрясать воздух тирадами в мой адрес. Покойник зазывал меня к себе и становился все настойчивее.

Похмелье беспокоило меня гораздо меньше, чем эта троица.

Пожалуй, настало время куда-нибудь слинять и остаться наедине со своим горем.

Выяснилось, что отвязаться от домашних не так-то просто. Когда я распахнул входную дверь, старина Дин пожелал мне счастливого пути в таких выражениях, которых я от него никогда не слышал. Попугай устремился следом за мной на улицу. Он слегка поутих – Покойник заткнул ему глотку. Все правильно: если меня повесят за те грехи, о которых трезвонит Попка-Дурак, кто станет заботиться о логхире?

Приютить его еще могут, но где он найдет столь покладистого человека, как я? Любой другой наверняка потребует от него не спать: мол, кончай дрыхнуть и пошевели мозгами, раз они у тебя есть.

Безусловно, Покойник – гений. По сравнению с ним все мои знакомые кажутся недоумками. Вся беда в том, что он не желает пользоваться своими уникальными способностями.

Размышляя о том, не продать ли Покойника в рабство, я достиг конца квартала и тут вновь заметил рыжеволосую девушку поскольку в тот миг зачем-то обернулся. Получалось, что девушка следила за мной.

Откровенно говоря, я обрадовался вовсе не так сильно, как вы могли бы предположить. Подобно моему квартиранту я не слишком страдаю от отсутствия работы. Тем не менее в глубине моей души что-то шевельнулось.

Шпик из нее был не ахти. Впрочем, привлекательная внешность, как ни странно, ничуть ей не мешала. Я, признаться, ожидал, что все мужчины на улице мигом забудут про свои стычки, выпустят из рук дубинки и камни и уставятся на красотку, но ее практически не замечали. Лишь немногие – и те нелюди – ежились, словно от порыва ветра, и на их лицах появлялось озадаченное выражение. Естественно, с какой стати обыкновенному гному приходить в восторг от человеческой самки, но… Очень странно. Право слово, терпеть не могу странного, а его ко мне так и тянет, как молнии к громоотводу.

Вообще-то я вышел из дома с намерением навестить Морли Дотса и узнать, как у него дела. Морли заправлял сомнительным заведением под вывеской «Домик Радости», которое пытался превратить в шикарный ресторан; недавно эта вегетарианская забегаловка сменила название на «Пальмы». Но теперь мои планы изменились. Я не глупец, чтобы тащить красотку к Морли. У него наружность и обаяние темного эльфа, и он не преминет воспользоваться как тем, так и другим.

Я двинулся вниз по Макунадо, затем свернул в узкий и темный переулок Барли-Клоз; когда-то на него выходили задние двери разнообразных лавочек, но все эти лавочки давно позакрывались. Здания нависли над головой, в ноздри, несмотря на отбушевавшие на днях затяжные дожди, ударил запах тления. Я переступил через вытянутые ноги пьяного крысюка и направился дальше, стараясь держаться середины переулка, где вероятность споткнуться и упасть была несколько меньше. Мое появление спугнуло крысиное семейство, пировавшее на собачьем трупе. Крысы оскалили зубы, предупреждая, чтобы я не пытался отобрать у них угощение. Я от души пнул самую жирную. Скорее всего моя новая подружка боится крыс, следовательно…

Чем дальше я продвигался, тем чаще мне попадались лежащие на дороге тела, через которые я осторожно перешагивал. У меня есть золотое правило, которому я стараюсь следовать всегда: в чужом доме веди себя как гость.

У перекрестка, футах в восьмидесяти от горловины переулка, я остановился и повернулся в ту сторону, откуда пришел. Мне в лицо брызнул солнечный свет.

Прождав несколько минут, я уже собрался уходить, как вдруг заметил женщину. Рост, кажется, соответствовал, а вот возраст… Она была раза в четыре старше моей красотки и ковыляла, едва переставляя ноги и опираясь на сучковатую палку. На голове соломенная шляпка, из-под которой взирали на мир подслеповатые глаза. Вид у женщины был такой, будто она боялась, что на нее обязательно кто-нибудь набросится. Вполне естественно: не бойся она всего на свете, вряд ли дожила бы до столь почтенного возраста.

Приятно сознавать себя приличным человеком. У меня не возникло даже мысли о том, чтобы ее напугать. Я просто стоял и ждал. Наконец она решила не входить в переулок.

К моему величайшему изумлению, проклятый попугай помалкивал.