Глен Кук - Тьма всех ночей

Хотел бы я, чтобы они перестали колотить в эти барабаны! – прорычал Турран. Расположившись на укреплениях, он изучал расположение противника. Тупой стук отдавался эхом впереди, словно билось сердце мира. – Они меня сводят с ума!

– В этом и состоит основная идея, – сказал Рагнарсон, стоя рядом с ним. – Война нервов. Старый трюк бин Юсифа. Он слышал, что так поступали в Шинсане.

– И он срабатывает. – Король Бурь повернулся и глянул вдоль стены в сторону, где прогуливались Непанта и Салтимбанко. – Впрочем, кое-кого они не беспокоят. Наш ветреный дружок делает успехи.

Несомненно. Они гуляли, взявшись за руки. И похоже, что Непанта не стесняется, что все это видят.

– Ха! – сказал Рыжебородый. – Это она делает успехи. Он потерял добрых четыре стоуна. Что ты думаешь об этой паре?

Поразмыслив, Турран ответил:

– Непанте нужен мужчина больше, чем кому-либо на свете. Меня устроит одноглазый и одноногий нищий из самых ужасных трущоб Итаскии, если она его возьмет. Но Салтимбанко мне нравится. По природе он кажется смиренным, но сердце у него благородное, как у короля. Я не буду мешать свадьбе или даже интрижке. На самом деле, если бы знал как, я бы даже помог ему соблазнить ее.

Гримнасон кивнул, предлагая:

– Если я что-то смогу сделать… – Затем: – Кстати, об Итаскии – узнал ли что-нибудь о Гаруне?

– Нет. Золото и ножи прикрыли много ртов. У Райдью неприятности. Сколько времени пройдет, пока они доберутся до стены?

Рагнарсон глянул на земляные работы бин Юсифа, длинными медленными зигзагами поднимающиеся вверх по Кэндарину. Тяжелые орудия были неспособны повредить их.

– Не скоро.

– Катапульта номер три! – проревел Тур-Ран. – Один залп прямо по центру.

Ракета прочертила дугу в воздухе, оставляя дымный след, но не долетела. Горючая смесь брызгала и горела среди обломков скал.

– Еще рано, – заметил Рагнарсон. – Еще день или два.

– Сможем мы продержаться до зимы? Рагнарсон был изумлен. У Туррана сомнения в неприступности его крепости? Невозможно!

– Они не будут готовы штурмовать стену до осени. А затем попробуют взять ее. Я не думаю, что у них получится. Нет, пока они не поднимут свои орудия – вверх по склону под огнем.

– Все-таки я бы хотел притормозить их. Не сможем ли мы сделать вылазку из крепости? Чтобы помешать их осадным работам?

– Я поставлю на это Рольфа. Но это рискованно. Мы не можем позволить себе потери. У нас сейчас недостаточно людей, чтобы оборонять всю стену. Может, лучше использовать ивасколовдцев Непанты? Они в любом случае небольшая потеря. Черный Клык и Драконоборец муштровали их почем зря, а они все еще ненамного лучше новобранцев.

– Что ты думаешь о наших шансах?

– Прекрасные. Обычный штурм требует численного превосходства пять к одному. Они штурмуют нас три к одному. Гарун знает это. Но что-то оставляет про запас. Я не могу вычислить что. – Он глянул вниз. Салтимбанко и Непанта оставили стену. Он увидел, как они входят в Колокольную башню. Насмешник наверняка тратит на нее все свое время. Но, судя по тому, что рассказала Элана, эта женщина – особый случай. Женщины. Необыкновенные существа.

Его мысли вернулись к старикану, который их нанял. Кто он? Почему для него так важно разрушение Вороньего Грая?

Салтимбанко придержал дверь для Непанты. Она поблагодарила и прошла к своей раме для вышивания. Салтимбанко устроился в кресле. Это кресло не было таким уютным, когда Салтимбанко весил больше. В Вороньем Грае всегда горели очаги, даже летом. Прикрыв глаза, смотрел он на языки пламени сквозь ресницы – пламя было удивительно радужным.

Непанта забавлялась шитьем минут пятнадцать, потом начала расхаживать. Ее взгляд не мог оторваться от Салтимбанко. Только что они обсуждали осаду и планы Туррана, но при этом их мысли витали где-то далеко.

Салтимбанко пугал самого себя, боясь своей похоти и того необъяснимого чувства, которое он испытывал к Непанте. Он думал, что с последним он еще справится, но первое… Уже не один раз он был почти готов к насилию. А это бы разрушило все.

Со своей стороны, Непанта наконец призналась себе, что она любит этого странно пугающего человека. Она уже признала, что хочет… ну, что она хочет. Но была в ужасе. Разговоры с Астрид сгладили страхи разума, но темные токи эмоций все еще волновались под его поверхностью, слишком глубоко, чтобы их можно было легко успокоить. Она была уверена, что так и помрет девственницей.