Генри Олди - Вложить душу

– Я-то могу, – довольный, что его приняли за представителя власти, негр уселся за соседний столик, и Пако мигом воздвиг перед ним гору истекавших кетчупом сэндвичей и запотевшую кружку с пивом. – Я-то, дорогой мой док, могу, только пускай уж Ламберт начнет. Если, конечно, захочет. А я продолжу. Что скажешь, Малявка?

– Думаешь, не захочу? – хищно ощерился Ламберт, сверкнув стальными зубами из зарослей жесткой седеющей щетины. – Верно думаешь, капрал! Не захочу. Эй, Билл, еще джину! Не захочу – но расскажу! Потому что этот ОЧЕНЬ ученый мистер плавает в том же самом дерьме, что и мы все! Только он этого еще не знает. Самое время растолковать!

В бар вошли еще люди: двое таких же мрачных, как Ламберт, рыбаков, молодой парень с изуродованной левой половиной лица (по щеке словно теркой прошлись) и тихая девушка в невзрачном сером платье с оборками…

Уж ей-то никак не было место в заведении Кукера – но на вошедших никто не обратил особого внимания.

Малявка Лэмб собрался рассказывать!

Это было что-то новое, и все, включая новопришедших, собрались послушать – даже Пако быстренько примостился в углу и перестал терзать свою гитару.

Заказов не поступало, и мексиканец мог выкроить минуту отдыха.

Одну из многих – Стрим-Айленд не баловал работой Кукера и его подручного; впрочем, остров не баловал и остальных.

– Вся эта срань началась около месяца назад, когда мы с моим покойным братцем Хью ловили треску. Ловили, понятное дело, малой сетью…

– Давай, Лэмб, вытаскивай! – заорал стоявший на мостике Хьюго, наблюдая, как наливается блеском рыбьей чешуи сеть, подтягиваемая лебедкой с левого борта. Лов сегодня был отменный, тем паче, что сооружение, скромно именуемое братьями «малой сетью», на самом деле чуть ли не вдвое превышало по размеру стандартную разрешенную снасть. Вдобавок Мак-Эвансы забросили еще пару-тройку крючков – открывшийся в Мертл-Бич китайский ресторанчик неплохо платил за акульи плавники, и братья вполне могли рассчитывать на дополнительную прибыль.

В этот момент «Красавчик Фредди» содрогнулся.

Противно завизжали лебедочные тали, поперхнулся равномерно тарахтевший мотор, по корпусу прошла мелкая дрожь. Словно кто-то, всплывший из темной глубины, вцепился в сеть с добычей братьев Мак-Эванс, не желая отдавать людям принадлежавшее морю. Но «Красавчик Фредди», унаследовавший изрядную долю упрямства своих хозяев, переждал первый миг потрясения и выгнул горбом металлическую спину, разворачиваясь носом к волне. Стрим-айлендцы считали, что свою лодку Мак-Эвансы назвали в честь певца из «Queen», и только сами Хьюго с Лэмбом знали, что оба они имели в виду совсем другого Фредди – страшнолицего дружка ночных кошмаров, с бритвенными лезвиями вместо пальцев. Обаятельный убийца импонировал братьям куда больше «голубоватого» певца.

И почти одновременно последовал рывок с правого борта, в результате чего крайний поводок с крючком из четвертьдюймовой стальной проволоки на конце туго натянулся.

Лебедка поспешно застучала вновь, тали самую малость ослабли – но вода продолжала бурлить и, когда сеть мешком провисла над пеной, братья Мак-Эвансы в сердцах высказали все, что думали по поводу зиявшей в сети рваной дыры и пропавшего улова.

Поэтому рыбаки не сразу обратили внимание на творящееся по правому борту.

А творилось там странное: леса натянулась и звенела от напряжения, вода кипела бурунами – а потом поводок разом ослаб, и живая торпеда взметнулась над водой, с шумом обрушившись обратно и обдав подбежавших к борту рыбаков целым фонтаном соленых брызг.

– Большая белая! – пробормотал Хьюго. – Футов двенадцать, не меньше! Молодая, вот и бесится…

– Небось, эта скотина нам сеть и порвала, – сплюнул сквозь зубы Ламберт. – Пристрелю гадину!

Он совсем уж было собрался нырнуть в рубку за ружьем, но более спокойный и рассудительный Хьюго придержал брата.

– Ты ее хоть рассмотрел толком, урод?!

– Да что я, акул не видел?! – возмутился Ламберт.

– Не ерепенься, братец! У нее все брюхо… в узорах каких-то, что ли? Вроде татуировки! Может, такой акулы вообще никто не видал!

– И не придется! – Малявка Лэмб хотел стрелять и знал, что будет стрелять.

– Дубина ты! А вдруг ею яйцеголовые заинтересуются! Продадим за кучу хрустящих!

Подобные аргументы всегда оказывали на Ламберта правильное действие – а тут еще и белая бестия, как специально, снова выпрыгнула из воды, и рыбак в самом деле увидел вязь ярко-синих узоров на светлом акульем брюхе.