Ник Перумов - Адамант Хенны

– Х-хе! Ошибаешься, – с прежней ехидцей заметил Саруман. – Будучи в Мире, не могли не знать Валар, что Смертные станут тянуться к Западным Пределам. Для себя создавали они уютный Валинор, словно простые люди, отделывая жилище по своему вкусу. Но забыли, что они НЕ люди. И НЕ эльфы.

И даже НЕ Майар. Вот и сотворили… запредельное. А раз запредельное – значит, и запретное. А раз запретное – …ну, ты и сам знаешь, чем кончил Нуменор.

В молчании миновали они и великий Тирион. Миновали, так и не встретив на пути ни одной живой души. Все словно вымерло в благословенном Валиноре, но хоббита не покидало ощущение, что за ним неотрывно следит чей-то пристальный взгляд.

«А что бы я сделал, окажись вдруг передо мной Бильбо? Или Фродо? – гадал Фолко. – Если бы они вдруг попросили меня отдать им Адамант?..»

Вопрос остался без ответа.

Проход Калакирии кончился. Черные стены гор отступили, взорам путешественников предстали зеленые холмы и равнины Валинора. Но не дано перу Смертного описать их красоту и величие. Не дано Смертному словами изложить то, что чувствовали друзья, глядя на сверкающую и величественную вершину Таникветила, на горы, что скрывали роскошь Валимара…

Грозный Эзеллохар они миновали в трепете и молчании. А солнце все никак не могло подняться над горизонтом, и казалось, что все еще продолжается день третьего марта, когда «Скопа» покинула Харадский берег…

Обогнув Валимар, они шли все дальше и дальше, не нуждаясь ни в сне, ни в пище, ни в питье. Шли в молчании – даже неугомонный Малыш притих. Молчал и Дух Познания, и Валар молчали тоже.

И сами Залы Мандоса миновали они – но не остановились. И дворец Ниенны, Матери Скорбей, – тоже. И остановились лишь на Последнем Берегу.

Пусто и тоскливо было здесь. Совсем не походила земля этих краев на радостный, счастливый Валинор. Впрочем, счастливый ли?.. Ваниар, Прекрасные Эльфы – чему посвящены были тысячелетия их пребывания у престола Манве? Собиранию знаний? Но лежащие под спудом – не обесцениваются ли они, никому не принося пользы?..

Так думал хоббит, стоя возле печальных волн Последнего Моря.

– Ну и где же эта ваша Дверь? – нарушил тягостную, невыносимую тишину Малыш.

– Терпение, – раздалось в ответ. Орлангур расправлял крылья. Золотая чешуя грозно сверкала. – Терпение. Нас пропустили до самого края… без драки. Быть может, все еще обойдется. Мне не дано провидеть будущее здесь.

…Никто не заметил, как на вершине недальнего холма, обрывавшегося к берегу крутым откосом, появилась высокая, исполненная величия фигура.

Зазвучал голос – и Фолко ощутил, как его охватывает трепет, такие сила и мощь чувствовались в нем.

– Я, Фионве, герольд Великого Манве, говорю вам – именующий себя Духом Познания да проследует к Эзеллохару! Остальные да ожидают здесь.

– Кратко и выразительно. – Саруман храбрился, но от взора хоббита не укрылась его дрожь. Эовин, не стесняясь уже никого и ничего, подошла к Фолко, обняла, прижалась… Глаза ее были закрыты. Губы безостановочно шептали… что? Молитву или проклятие?

Золотой Дракон одним движением взмыл в небо.

– Ждите меня! И… надейтесь!

Олмер застонал и пошевелился. Санделло и Оэсси кинулись к нему, однако Злой Стрелок неожиданно оттолкнул их. Лицо его исказилось от боли – однако он поднялся. Черный Меч грозно сверкал в руке. Нетвердыми шагами он направился к хоббиту.

– Мы… мы… в Валиноре? – прохрипел Король-без-Королевства.

– Да, – ответил Фолко, не опуская взгляда.

– Почему… почему же ничего не горит?!

– Мы прошли мирно.

– Мирно?! Это же западня! Используй Адамант, Фолко! Надо открыть Дверь, пока Орлангур удерживает Валар!

Олмер был поистине страшен. Черный Меч плясал в его руке, словно отыскивая жертву.

– Но нас пропустили! – воспротивился хоббит. – Мы не можем напасть первыми!

– Тогда они нападут на нас. – Олмер обессиленно закрыл глаза.

И тут из-за скрывавших Валимар высоких гор внезапно докатился первый громовой раскат. За ним второй, третий, четвертый… А потом к девственно-чистым небесам рванулся жирный, черный столб дыма. Вздрогнула земля, недальний холм рассекла трещина.

– Началось, – прошептал Саруман. – Ну что ж, мы еще посмотрим, способен ли я на что-нибудь, кроме как задирать лапу у забора! – И он принялся засучивать рукава, словно деревенский драчун.

– Открывай Дверь, Фолко! – прорычал Олмер. – Остальные, в круг! Надо дать ему время! Быстрее! Ломай ее, Фолко!