Марк Энтони - Цитадель Огня

– Покажи мне.

Улыбка Дакаррета стала шире, и на лице появилось таинственное выражение. Он подошел еще на шаг. Возможно, тело некроманта не было живым, но вместе с волнами тепла от него исходил чистый острый запах.

Пальцы Дакаррета легко скользнули по груди и верхней части живота Бельтана, а потом он обнял рыцаря могучими руками. Сквозь набедренную повязку Бельтан ощутил эрекцию Дакаррета и понял, что у него возникает ответная реакция. Губы Дакаррета коснулись губ Бельтана, горячие и соленые, и стон вырвался из груди рыцаря. Он этого не хотел.

Нет, не так. Он хотел. Прошло так много времени – столько холодных, кровавых лет – с тех пор, как он отдавал себя другому. Быть может, он нуждается именно в этом. Не в смерти, а в освобождении. Он с яростной силой ответил на объятие Дакаррета.

Дакаррет отодвинулся от него.

– Да, сэр Бельтан! Прошло слишком много времени с тех пор, как я познал наслаждение плотью смертного, отданной мне добровольно.

Бельтан был сильным мужчиной, но Дакаррет легко заставил его лечь на мраморную скамью: жертвенный телец на алтаре храма.

Дакаррет склонился над ним, прижимая пальцы к груди Бельтана, стараясь приблизиться к сердцу. Его тело пронзила почти невыносимая боль.

– А теперь, сэр Бельтан, – сказал Дакаррет, на безупречном лице которого застыло выражение экстаза, – изменись!

Бельтан крепко вцепился в боль, позволив ей очистить свой разум от жара и апатии. Да, Дакаррет бог с прекрасным ликом. Но в нем живет зло, и Бельтан никогда не станет ему служить. Одним движением он вытащил кинжал из-под набедренной повязки и вонзил его в плечо Дакаррета.

Глаза Дакаррета изумленно открылись. С криком боли он отступил на шаг. Бельтан сел, и на его лице появилась улыбка. Значит, и богам можно причинить страдание.

Но он не бог, Бельтан. Пока еще не бог. Вот почему у вас остается шанс.

Улыбка сползла с его лица, когда расплавленные глаза Дакаррета обратились к нему, превращая душу Бельтана в ничто.

– Ты меня предал! – Правой рукой Дакаррет вытащил кинжал из плеча.

Хлынула кровь. Он отбросил кинжал в сторону и провел пальцами по ране. Поток крови замедлился, потом поменял направление – и устремился обратно в рану. Когда Дакаррет опустил руку, его кожа вновь приобрела золотистый оттенок и стала идеально здоровой и сияющей.

Бельтан вцепился в мраморную скамью, понимая, что конец близок. Что ж, он погибнет сражаясь.

Голос Дакаррета превратился в ядовитое шипение:

– Мне следовало заранее знать, что ты обратишься против меня. Ты ведь искусен в предательстве, Бельтан, сын Бельдреаса?

Волна ужаса окатила Бельтана.

– О чем ты говоришь?

Дакаррет подошел поближе. Его лицо оставалось прекрасным, но глаза метали молнии – разгневанный бог.

– Ты продолжаешь разыскивать убийцу отца, не так ли, сэр Бельтан? Ты мечтаешь найти того, кто сразил твоего отца, старого, могучего короля Бельдреаса – того, кто вонзил кинжал ему в спину, как трус, и сбежал. Разве не так? – Дакаррет опустился на колени перед скамьей. – Считай, что твои поиски закончились.

– Ты! – выдохнул он. – Ты убил моего отца!

Некромант рассмеялся. Его пальцы приблизились к груди Бельтана – казалось, он хочет его погладить.

– Нет, мой добрый рыцарь. Не я убил Бельдреаса. Это сделал ты.

Безумие. Бельтан не хотел больше ничего слышать. Он отвернулся, но голос Дакаррета продолжал звучать. Пальцы некроманта коснулись зазубренного шрама на левом боку Бельтана – плохо зажившей раны, оставшейся после схватки с фейдримами у Рунных Врат.

– Когда пробудился Бледный Властелин, – негромко проговорил некромант, – он приказал мне посеять вражду между доминионами, и я с радостью согласился. Задача оказалась совсем несложной. Несколько ночей, когда ты спал, я нашептывал тебе, что ты должен сделать, – больше ничего и не потребовалось. Разум смертного слаб.

Бельтан попытался пошевелиться, но его тело обратилось в камень.

– Нет, – хрипло прошептал он.

– Но ты же и сам знаешь, что я говорю правду, сэр Бельтан. Разве ты не видел во сне, как это происходило? Кто еще мог так близко подобраться к Бельдреасу, не возбудив подозрений стражников, кроме его собственного ублюдка сына?

Пальцы Дакаррета нажали на шрам, и тело Бельтана пронзила страшная боль. Одновременно перед глазами у него возникло видение, преследовавшее его в сотне снов: рука, соскальзывающая с окровавленной рукояти кинжала. Его собственная рука.