Мэри Грин - Муза рекламы

— Ох!

На этот раз звук вырвался из неведомых глубин ее утробы, из сосредоточения всех ее темных страстей. Андреа на мгновение застыла, запрокинув голову и вцепившись пальцами в свои взлохмаченные волосы. Переведя дух, она принялась мять руками свои груди, стиснутые ремешками корсета. Ягодицы все еще саднели после экзекуции, устроенной ей Максом для пущей бодрости. Набухшие от притока крови соски покраснели и зудели.

Руга-отец впился пальцами в ее крутые бедра и начал ритмично работать торсом, немилосердно надраивая стенки ее влагалища. Эхо от ударов головки причудливым образом отдавалось в анусе, заполненном ониксовым фетишем, и рассыпалось затухающими отголосками по всему ее телу.

Андреа наклонилась и уперлась ладонями в его вздымающуюся волосатую грудь. Зад ее плотнее прижался к его чреслам, и каменные яички начали целоваться с мошонкой. Заполненная снизу одновременно двумя фаллосами, Андреа была близка к исступлению. Такой полноты ощущений ей еще никогда не доводилось испытывать. Ониксовый пенис натирал ей задний проход в том же ритме, что и живой член влагалище. Но самым удивительным было то, что фаллосы проникали в нее все глубже и глубже! То опускаясь на них, то приподнимаясь, Андреа неуклонно приближалась к той заветной грани, миновав которую она неминуемо потеряла бы самообладание. Стремясь отодвинуть этот миг и продлить удовольствие, она слегка замедлила ритм своих подскоков и наклонилась вперед. Именно этой оплошности и ждал от нее старый волк сексуальных баталий! Едва только возникла возможность для маневра, опытный гедонист изменил угол наклона головки и, вытянув свой инструмент из влагалища почти полностью, немедленно с чудовищной силой вогнал его обратно.

— Ах! — выдохнула Андреа, и все у нее завертелось перед глазами.

Однако суть подвоха заключалась вовсе не в этом. Ониксовый фетиш от удара, сотрясшего ее главное вместилище порока, сдвинулся с места и чуть было не выскользнул из ануса. Возникший эффект двустороннего трения стенок перегородки, разделяющей два потайных тоннеля, потряс Андреа так, что она взвизгнула и, зажмурившись, понеслась на чреслах Макса во весь опор, как закусившая удила кобыла.

Не заботясь более о корректности своих восклицаний, она визжала, стонала и что-то бормотала, то приподнимаясь на пронзающих ее торс пенисах, то с остервенением опускаясь на них вспотевшим задом. Наконец она прочно уперлась в скамью подошвами и начала двигаться в одном ровном и быстром темпе. Руга слегка расчувствовался и начал тихонько охать.

Прыгая, словно юла, на его пенисе, Андреа внимательно наблюдала смену эмоций на его лице. И когда его рот искривился в чувственной гримасе и все тело начало дрожать, Андреа поняла, что ее непробиваемый партнер дрогнул. Обняв свои плечи руками, она сжала, словно тисками, его разбухший член стенками влагалища и, приподнявшись, плюхнулась всей своей массой на его лобок и бедра. Перехваченный в основании серебряным кольцом член с чудовищной силой задрожал, и дикий крик исторгся из глотки Макса, почти одновременно со спермой, брызнувшей из отверстия в головке. Конвульсивно содрогаясь, Макс рычал и стонал так, словно бы его четвертовали на этой каменной плите. Мокрый от соков лона и семени, пенис выскользнул из влагалища, но вошедший в раж Макс сжал его в кулаке и стал самозабвенно дрочить. Капли спермы падали ему на грудь и живот. Ее запасы, казалось, были неисчерпаемы. И вскоре весь он покрылся густым кремовым желе, бившим из него фонтаном.

Оттопырив зад с торчащим из него ониксовым членом, Андреа лихорадочно мастурбировала, созерцая эту восхитительную картину. Ее раскаленный клитор пылал и пульсировал. Упав на колени, она шире раздвинула ноги и, дотянувшись до каменного пениса рукой, принялась запихивать его себе в зад. Потрясший ее наконец оргазм был подобен взрыву. На мгновение она отключилась, ослепленная сверкнувшей у нее перед глазами вспышкой. А когда очнулась, то почувствовала в своем заднем проходе уже не каменный, а живой мужской причиндал.

Издавая конское ржание, Макс Руга-отец тарабанил ее так, словно бы вознамерился сжечь ее в огне сладострастия. Затухающий оргазм вновь вспыхнул в ней, на этот раз уже в анусе, и ее надрывный стон сотряс стены галереи.

Когда розовая пелена спала с глаз Андреа, она обернулась и увидела, что по лицу Макса Руги-отца, все еще драившего ее пылающий анус, струятся слезы.