Резник Юлия - Ты-мои крылья

— Ты прав. Что-нибудь еще?

— Внизу тренажеров есть отверстия, возможно, более известные тебе как дырки! В них можно вставить болты и прикрепить всю эту хрень к полу! Иначе однажды кого-нибудь просто убьет!

— Согласна, но снаряды мы открепили, когда закрыли зал на ремонт.

Теперь пришла очередь Артура кивать:

— Уже легче. Тогда перейдем к беговым дорожкам.

— А что с ними не так? — искренне заинтересовалась Стелла.

— Не так? Да все! Эти бесконечные ряды дорожек, на которых девки рисуются… Грудь подпрыгивает, капли пота струятся по подтянутым животам — красиво, не спорю! Вот только напротив, обычно в углу, человек двадцать здоровенных мужиков ютятся возле стойки с гантелями, потому что им негде развернуться!

Стелла рассмеялась в голос, провела рукой по отросшему ежику его волос, расслабившись впервые за долгое-долгое время.

— Ну, и чего ты ржешь?

— От счастья! А ты чего хмуришься? — Стелла дурашливо провела по сосредоточенной складке между его бровей, а он, несмотря на то, что многое бы отдал, чтобы снова научиться смеяться, невольно еще сильнее нахмурился. Отстранился, схватил свои проклятые костыли, отошел к окну.

У него так много всего внутри кипело! Стольким хотелось с ней поделиться, сбросить с себя изматывающий душу груз. Рассказать все, как есть, содрать по живому кожу! Вывернуть душу наружу! Но почему-то все его страхи вылились в один странный вопрос:

— Если моих крыльев не станет, то как я буду летать?

Стелла окаменела. Выпрямила руки по швам, судорожно сжала кулаки.

— Это все, что тебя волнует? — тихо спросила она, — крылья?! Так их можно купить! И знаешь, если это сделает тебя счастливым, я куплю тебе чертов самолет!

С оглушительным грохотом за Стеллой закрылась дверь. Артур вздрогнул.

— Никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким эгоистом… — прокомментировала случившееся Надежда Анатольевна, — вот куда она подалась? Взволнованная! В ее положении!

Артур тоже заволновался, выглянул в окно, но успел только проводить взглядом задницу ее удаляющегося мерседеса.

— В каком положении? — переспросил на автомате, шаря в карманах в поисках телефона.

— Она беременная, дурья ты башка! Носится с тобой, пылинки сдувает, боится рассказать, чтобы, не дай бог, Артурчик не распереживался! А ты, кроме себя ничего не видишь! Тьфу!

Ноги Артура подкосились. И полученная травма здесь была совершенно не причем.

— Что ты сказала? — переспросил он у матери, силой выталкивая царапающие горло слова.

— Малыш у вас скоро родится! А ты… — пожилая женщина взмахнула рукой и расплакалась.

О том, что дошла до ручки, Стелла поняла только в офисе.

— Стелла Владимировна…

— Да?

— У вас разные туфли… Это так задумано или…

Стелла метнулась взглядом к собственным ногам и истерично рассмеялась. Теперь ей стало понятно, почему на нее так странно смотрели и в офисе Георгия Васильевича. На левой ноге у нее красовалась фиолетовая лодочка от Джимми Чу, а на правой — красная босоножка от Ив Сен Лорана.

— В спешке выбегала из дома, — улыбаясь из последних сил, пояснила Стелла. Опустошенная, вошла в кабинет, стащила туфлю, наклонилась, чтобы расстегнуть босоножку, да так и замерла.

— Как ты сюда попал? — нашлась, наконец, шлепая босыми ногами по идеально натертому паркету.

— Ник подкинул. Ты была права… он неплохой парень, — Копестиренский взволнованно растер ладонью лицо и решительно добавил: — Я должен тебе что-то сказать…

— И это не могло подождать до вечера?

— Нет. Не могло. Иначе ты бы надела глупостей. Например, и правда, купила бы самолет.

— Я уже почти решила этот вопрос! — вздернула подбородок Стелла.

— Я знаю, мне звонил Георгий Васильевич, с которым, как я понимаю, ты консультировалась на предмет покупки, — неверяще качая головой, пробормотал Артур.

— Доложил, значит, — хмыкнула женщина. — И что же он тебе сказал?

— Ничего нового, на самом деле. Несколькими часами ранее мне это всё уже озвучили родная мать и дочка. Я — идиот, Золото… Полнейший придурок!

— Даже как-то не хочется спорить!

Подбородок Стеллы взмыл еще выше. Но в ее позе не было ни капли надменности. Просто таким образом она не давала слезам пролиться. Сильная женщина. Его… С губ Артура слетел испуганный смешок. Руки дрожали — так сильно ему хотелось прижать Стеллу к себе. Потеряться в ней, выпустить свою кровь, наполнив любовью вены.

— Я дурак, — повторил как попугай. А взгляд, между тем, как приклеенный, скользил по ее совершенному телу, по ее животу, скрытому от посторонних хитроумным кроем летнего платья.