Ребекка Кристиансен - Однажды в Париже

— Я ненавижу «Непобедимого воина» , — монотонно говорит Леви. — Какого черта Наполеон и Джордж Вашингтон сражались один на один? Они – генералы, а не чертовы пехотинцы. Дайте каждому из них по паре тысяч человек и приличное поле боя, и тогда, возможно, вы могли бы назвать одного из них победителем.

Мама как-то напряженно засмеялась.

— Леви, твоя сестра здесь, — говорит она.

Леви поднимает на меня глаза. Немного ворчит.

— Привет, Леви, — говорю я. — Как ты?

— Хорошо, надо полагать.

Ничего больше. Я просто киваю. Мама с Джошем переглядываются.

— Почему бы нам с Джошем не пойти за какой-нибудь едой? — говорит мама. — А вы, ребята, можете вместе посмеяться над этим глупым шоу.

Я занимаю стул, на котором до этого сидел Джош. Очередной эпизод «Непобедимого воина» близится к концу, и Леви смотрит его в тишине. Его руки сжаты в кулаки и лежат на коленях. Я не могу прекратить смотреть на него. Мне надо бы поговорить с Леви, попытаться приободрить или что-то в этом духе. Ничего более содержательного чем «Как ты?» я придумать не могу.

— Я же сказал тебе, — отвечает он. — Хорошо.

— Чем ты занимался?

— Разными больничными вещами, — говорит Леви, как будто это и так понятно . Но раздражение уходит, когда он продолжает: — На днях мне делали МРТ.

МРТ? Разве это не та штука, которую делают людям с опухолью мозга? Я пытаюсь ответить ему, будто не витаю где-то далеко.

— О, правда? И на что это похоже?

— Громко. И еще раздражающе, потому что тебе нужно быть полностью неподвижным.

— Правда?

— Да.

Я покусываю щеку изнутри.

— Эмм... они нашли что-нибудь?

— Еще не знаю. Но та комната, где стоит машина МРТ… Там такие классные потолочные плитки.

— Да?

— Ага. Вероятно, это самые интересные плитки, которые я когда-либо видел.

Я улыбаюсь и чувствую, будто перенеслась в прошлое. Вот это прежний Леви. Это тот ребенок, в чью комнату я бы могла прокрасться посреди ночи, чтобы тайно посмотреть «Остина Пауэрса» или «Черепашек-ниндзя» . МРТ и другие многочисленные медицинские манипуляции не стерли его личность. Тот прежний Леви никуда не ушел.

Вдруг меня в полной мере поражает осознание того, что два месяца назад я действительно чуть не потеряла его.

— О, потом будут «Разрушители легенд» , — продолжает Леви, беря пульт и делая громче. — Почему на историческом канале есть такие шоу, как это?

Я смеюсь, но вперемешку со слезами. Плач бесит его, и я надеюсь, что он не заметит.

Мы смотрим первые минуты «Разрушителей легенд» в тишине, и во время первой рекламы Леви говорит:

— Итак, когда ты уезжаешь?

— Думаю, я останусь, пока мама не решит возвращаться домой. Или если ты хочешь, чтобы я ушла раньше, то, возможно, я могла бы поехать домой с Джошем.

— Нет, я имел в виду в Европу.

— Оу! Эм… у меня пока нет никаких планов.

Леви начинает морщить губы. Обычно он делает так перед тем, как солгать, рассказать шутку или когда решается озвучить что-то непростое. Что же будет на этот раз?

— Я думаю, ты скоро уедешь, — говорит Леви.

— Я так не думаю. Не тогда, когда ты…

Восстанавливаешься после попытки самоубийства. Я проглатываю эти слова.

— Когда ты поедешь, ты должна посетить Чернобыль, — говорит Леви. — Сейчас там практически безопасно. Тебе просто нужен счетчик Гейгера и гид, который знает местность.

Я улыбаюсь.

— Звучит круто.

Он ворчит. Мне хочется надеяться, что в одобрении.

— Я слышал историю про то, что, когда деревья растут, то выводят радиацию из земли. А их плоды отравлены и все в таком же духе.

— Ужасно.

— Ага.

Мы смотрим «Разрушителей легенд» , пока мама и Джош не возвращаются со стаканами кофе в руках.

— Как дела, ребята? — спрашивает мама. Она ставит стул передо мной и Леви. У нее округляются глаза.

Джош садится напротив телевизора

— Они пытаются ходить по воде? — говорит он, хихикая.

— Да. — Леви выдавливает из себя это слово, будто оно причиняет ему боль. Он снова становится угрюмым.

— Доктор Пирсон должен скоро прийти, Леви, — говорит мама. — Ты хочешь, чтобы Кейра была в это время здесь? Мы можем быть тут всей большой семьей.

Он ничего не отвечает.

Когда приходит медсестра, мы все следуем за ней в кабинет, окна которого выходят во внутренний дворик, где расположен сад. Спустя полчаса ожидания, наконец, приходит доктор Пирсон.

— Здравствуйте, здравствуйте, — говорит доктор, пожимая поочередно руки мамы, Джоша и, наконец, мою. — Вы, должно быть, сестра?