Юлий Дубов - Инновация Ворохопкина

— Не знаете?

— Да, не знаю.

— Предъявляю вам для ознакомления перевод статьи из иностранной газеты, где говорится, что Луи Энрихт находился под судом за мошенничество. Был приговорен к семи годам лишения свободы. Что вы можете пояснить по этому поводу?

— Позволите прочесть?

— Для этого и предъявляю.

Профессор Лерман долго и внимательно читает, потом недоуменно смотрит на следователя.

— Ну, я прочел. Проиграл на скачках две тысячи чужих денег. И что?

— Вы намерены утверждать, что вам об этом ничего не известно?

— Нет… я что‑то слышал вроде… а в чем, собственно, вопрос?

— Формулирую вопрос. С какой целью вы навязали Ворохопкину и Агаеву так называемое изобретение Энрихта, когда вам было заведомо известно, что никакого изобретения не существует? Вам понятен вопрос?

— Так я ничего не навязывал! Меня господин Агаев спросил, можно ли из водопроводной воды сделать топливо, и я сказал, что можно.

— Тем самым вы сознательно ввели Агаева и Ворохопкина в заблуждение, не так ли? Имея в виду использовать в личных целях предоставленные вам взамен возможности для проведения якобы научных исследований?

Профессор Лерман шумно негодует.

— Ничего я в личных целях не использовал! И никого не обманывал! И не вводил! Меня спросили… Агаев спросил, можно или нет, я сказал, что можно. Он попросил меня приготовить… ну… я сделал. Все!

— То есть вы продолжаете утверждать, что это возможно?

— Да конечно же! Это тогда еще было понятно, сто лет назад! Просто сперва все были немного сбиты с толку, потому что был сильный запах миндаля. Энрихт, чтобы никто сразу не догадался, добавлял немного цианистого калия. Ничем другим это не перебить. Помилуйте! Вы представляете себе, как пахнет смесь из ацетона и жидкого ацетилена, даже если развести в воде, так примерно один к ста? Не представляете? Ну это ваше счастье. Вот и весь секрет!

— И вы утверждаете, что все про это знали, но за сто лет этого никто, кроме вас, не повторил?

— Да потому что это никому на дух не нужно было!

— Бензин из воды? Не нужно было?

— Вот именно! Вам, уважаемый товарищ, известно, сколько стоил автомобильный бензин перед Первой мировой? И перед Второй мировой, если уж на то пошло? Да никто бы и не стал всерьез заводиться с ацетоном! Это при нынешних ценах на нефть… тут надо посчитать, может быть, сейчас уже имеет смысл… но это уж совсем не мое дело, это для экономистов. Плюс еще один нюанс.

— Нюанс?

— Да. Вот именно. Это же адская смесь — она все что угодно сжирает, как пончики. Коррозия не просто ускоренная, а — доложу я вам — невиданная. Чтобы практически пользоваться таким топливом, все поверхности нуждаются в специальной обработке. Я этим не занимался, но навскидку думаю, что при напылении золотом будет более или менее безопасно. Возможно, что и титановое напыление… Золотое, впрочем, вернее.

— Автомобиль с позолоченным двигателем. Я вас правильно понял?

— Ну, в общих чертах — да. Может быть, титановое покрытие тоже сгодится. Не знаю.

— Не знаете… Ладно. Вот еще вопрос — у вас имеются близкие родственники за границей?

— У меня? А это зачем? Впрочем… двоюродная сестра. В Латвии. Или в Литве? Нет, в Латвии. Вентспилс — это Латвия?

— Выясним. И последний вопрос. У вас заграничный паспорт есть?

— Есть. Леонид Александрович помог сделать. Вот уже две недели как получил. Но с собой нету.

— Принесите завтра. Я вас вызываю на повторный допрос к десяти часам. Вот повестка на завтра. Распишитесь в получении.

Следователь провожает взглядом профессора Лермана и рассерженно мотает головой. Он мотает головой не потому, что ему чем‑то не нравится полученная от человека в кожанке директива, — будучи человеком служивым, следователь знает, что директивы не обсуждаются. Но через сорок минут по телику начинается футбол, и большая часть первого тайма теперь пройдет без него, потому что сейчас придется печатать постановления о привлечении в качестве обвиняемого и избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, чтобы успеть завтра подписать их у руководства до десяти утра.

Фотограф Тамаш Дежё (Tamas Dezso)