Юлий Дубов - Меньшее зло

Весной 2002 года я сидел у себя в кабинете в ЛогоВАЗе, и тут мне позвонил Алик Гольдфарб, правозащитник.

— Послушай, — сказал Алик, — ты чем сейчас занят?

Я посмотрел на пухлую папку с документами по продаже ЛогоВАЗа новым владельцам (тщетная попытка спасти бизнес от надвигающегося разгрома), вздохнул и честно ответил:

— Да так. Ерундой всякой.

— А не хочешь ли прилететь в Париж на пару ночей? — спросил Алик. — У меня есть для тебя классный сюжет.

Если кто не знает, то и одна ночь в Париже — сама по себе классный сюжет. А уж две — это вообще от Шахерезады.

Я полетел.

— Так в чём сюжет? — спросил я у Алика за обедом.

— Простой сюжет, — ответил Алик. — Московские взрывы.

Я удивился.

— Алик, у тебя уже есть писатель про московские взрывы. Вряд ли имеет смысл создавать на этом поле нездоровую конкуренцию.

— Да я не про то, — сказал Алик. — Представляешь — фильм. В роли олигарха, скажем, Олег Меньшиков, а американскую журналистку играет Николь Кидман.

К тому времени до премьеры «Олигарха» по моему роману «Большая пайка» оставалось совсем ничего, а о съёмочном процессе у меня сохранились самые приятные воспоминания. А как только Алик упомянул Николь Кидман, я сразу заинтересовался. И даже чуточку позавидовал Олегу Меньшикову.

— Рассказываю историю, — сказал Алик. — Есть два решения. Оба плохие. Но одно совсем плохое, а другое тоже плохое, но не очень. Ты что выберешь?

— Которое не очень плохое.

— Вот. Теперь слушай.

Я выслушал. Задумался. Потом сказал:

— Берусь. Николь Кидман — за тобой.

— Договорились, — согласился Алик.

И я начал писать «Меньшее зло», третий роман цикла. Первым был «Большая пайка», вторым — «Варяги и ворюги».

P.S. Надобно заметить, что впоследствии эту беседу Алик вспоминал с трудом, а от знакомства с Николь Кидман и вовсе открестился. Ну что ж делать.

Принимая решения, люди могут вести себя рационально. То есть осмысленно, логично и последовательно. А могут и нерационально. На то они и живые.

Чтобы отличать рациональное поведение от нерационального, учёные придумали теорию. В её основе — аксиоматика рационального выбора. А краеугольный камень аксиоматики — так называемая аксиома независимости от непричастных альтернатив.

Грубо говоря, это вот что.

На выбор между конституцией и севрюжиной с хреном никак не должно влиять, с кем именно — с блондинкой или брюнеткой — вы намерены провести приближающуюся ночь.

Ныне покойный Андрей Малишевский на одном из своих семинаров очень доходчиво объяснял, зачем нужна аксиома с таким неуклюжим имечком и что получается, если ею пренебречь.

Пришла милая женщина в магазин покупать шляпку. Так получилось, что в наличии шляпок было всего две — зелёная и красная. Покупательница их долго примеряла, сравнивала, вертела в руках, щупала матерьяльчик, крутилась перед зеркалом, интересовалась ценой, звонила мужу и подругам — всё как положено. Наконец выбрала красную. Но, когда она уже достала кошелёк, внезапно заметила, что в тёмном углу, на стуле, лежит ещё одна шляпка — чёрная.

— А ну-ка, покажите чёрненькую, — попросила женщина.

Однако чёрная шляпка ей совершенно не подошла. Ни по фасону, ни по цене.

— Так что, женщина? — спросила терпеливая продавщица. — Берём красную?

— Нет, нет, — замахала рукой покупательница. — Я передумала. Беру зелёную.

Продавщица, нимало не удивившись, стала заворачивать зелёную шляпку, но при этом сказала: