Евгений Поляков: No problem

Вот такой прикольщик Толян был, да и сейчас нет-нет, да и выкинет какой-нибудь фортель, только теперь значительно реже. А с Шавковским Калистратов вот что удумал. Раз, говорит, он нас подслушивает с целью выявления современных тенденций в области программного обеспечения, то давай выдумаем какой-нибудь несуществующий язык программирования и будем про него в присутствии Шавковского тереть. Восхищаться какой этот язык крутой, что неплохо бы его самому изучить, а то лучше курс про него подготовить, потому что на нем пол-Америки и чуть ли не вся Европа программирует и так далее и тому подобное.

Толик даже дальше пошел, не один язык несуществующий придумал, а целое семейство, и название им дал «концептуальные языки программирования». Он придумал, главную роль в спектакле для одного зрителя Шавковского несколько раз сыграл, ну, а уж массовку – я естественно. Только не повелся, похоже, Шавковский. Ну, выступили мы так раза три и бросили, а зачем? Если зритель этот ни разу даже не спросил нас про те самые концептуальные языки программирования. А потом и вовсе про этот эпизод забыли.

А тут вызывает меня завкафедрой нашей Лотов по поводу моего автореферата, а уже в самом конце разговора, поинтересовался: «Сергей, а что это за такие концептуальные языки программирования?» Я не сразу въехал, а как вспомнил, то прыснул. У Лотова удивленное лицо, пришлось рассказывать всю предысторию нашей с Толиком шалости. Лотов все время моего рассказа головой качал и языком цокал, а в конце отрезюмировал: «Ну, вы с Анатолием и дураки. Ко мне Шавковский перед тобой подходил и сказал, что новый курс свой вчерне уже приготовил, а называется курс, как ты уже понял, «Концептуальные языки программирования». Так что давайте – ноги в руки, и быстренько с Толиком бегите к Шавковскому извиняться, пока он курс целиком не подготовил. Юмористы, блин».

Толик в то время на конференции в Минске присутствовал. Так что мне пришлось одному за шутку ту отдуваться. Шавковский меня выслушал, спокойно так (со слухом у него проблем не было), ничего особо не сказал, но потом год со мной не здоровался. Я ему: «Здрасте, Игорь Львович». А он голову отворачивает. Да и ладно, не очень-то и хотелось. А года через два Шавковский с кафедры куда-то исчез, может, на пенсию ушел, а может… честно, не помню. Давно это было, больше двадцати лет как минуло.

А вчера мне недавно назначенный завкафедрой посоветовал новый курс готовить. Видишь ли, мой Notes, который теперь уже и не Lotus вовсе, а просто IBM, в настоящее время больше не является современным средством разработки приложений.

Значит, двадцать пять лет, получается, он таковым являлся,а сейчас, видишь ли, не является? Хотя, если честно, есть в его словах доля истины, сдает Notes свои позиции. Когда-то его из списка Форчун девяносто пять процентов компаний использовало, а сейчас только пятьдесят. Но ведь пятьдесят-то используют. И что же мне читать-то? Си я когда-то знал. Нет, Си++ на параллельной кафедре Смирнов читает. Может, Java, она в Notes как-то присутствует, и я ее более-менее понимаю. Хотя ее, кажется, тоже кто-то читает. Это что же получается? Со мной все, как с Шавковским, повторяется? Но ведь мне же еще и полтинника нет, и до официальной пенсии почитай больше десяти лет трубить. Что же делать-то?

Тут недавно одна сотрудница рассказывала, как в телефоне мужа любовные СМСки от другой нашла. Вместе с мужем они семнадцать лет прожили, двух детей воспитали, а тут такое… Говорит, что первая ее мысля была: «Неужели это уже все, и больше ничего в моей жизни не будет?»

А у меня как? Нежели и у меня это самое уже все?

– Сынок, ну поменяй ты мне сиделку эту, Бога ради. Да на любую, но только чтобы обязательно русская была. Пусть хоть какая, хоть самая завалящая, но только чтобы наша. Я вон вчера, ночью просыпаюсь, а она надо мной стоит, руками над пузом моим водит, ну там где шов, и все приговаривает чего-то на своем: «Аллах, да Аллах». Я ее: «Чего ты там бормочешь?» А она: «Это чтобы вы выздоровели быстрей, что б заживало лучше». Как же… нужно ей, чтоб я быстрей выздоравливала. Ей же пока она со мной – денежки идут, а как поправлюсь, так ей фьють, ищи новую бабку. А как она мне градусник мерить дает? Только поставила, еще и минуты не прошло, а она его уже обратно выдергивает. А спрошу: «Сколько там?» Она: «Все нормально, все нормально». Может, у них в Киргизии все так меряют, у них же там жара стоит, а у меня, если больше тридцати семи и двух, то я помираю просто. У меня-то нормальная температура – тридцать пять и восемь. И сестры мне здесь укол жаропонижающий до тридцати восьми не делают. Говорят, до тридцати восьми организм сам с температурой борется, а я помираю, дышать просто нечем. Задыхаюсь. А они ни в какую. Я вон вчера им скандал закатила. Сказала, что если не уколют, то я тогда орать буду. Только тогда и сделали. Вот такие вот дела. А Анна эта еще специально градусник мой сестрам не показывала. Даже когда мне укол положено было – мне не делали. Вот так вот, сыночек. Я так думаю, она еще и порчу на меня наводит…