Ангелина Прудникова - Твёрдость по Бринеллю

— Может, я, и сам того не зная, тебе жизнь порчу? Скажи мне, скажи!

Ох, как он в точку попал! Таня чуть было не согласилась с ним. Мешкала. Будь Вадим чуть-чуть понастойчивей — и все открылось бы. Но он, как почуяв, не стал настаивать, и к тому же Тане его было просто жалко: он такой хороший, заботливый, за что его обижать? Лучше она потерпит… Таня промолчала, не согласилась. И все между ними осталось по-прежнему.

Однажды в фойе столовой, где хранилась почта, в ящичке с письмами Таня отыскала письмо на свое имя. Из дома! Она распечатала, пробежала глазами… Дыхание перехватило. Она медленно подняла голову — выражение лица стало беспомощным, губы задрожали…

— Что такое, что случилось? — не узнал ее подошедший Вадим.

Таня смотрела на него остановившимися глазами.

— Бабушка… умерла… — с натугой выдохнула она и вдруг сразу, совершенно по-детски, будто её обидели, громко расплакалась, сотрясаясь в рыданиях.

Люди, находившиеся поблизости, стали испуганно оглядываться, подходить: «Что случилось?» Вадим, обняв Таню за плечи и поддерживая, осторожно повел ее, рыдающую, на крыльцо, за колонны, подальше от посторонних глаз. Там Таня, уткнувшись в его плечо, плакала долго, взахлеб, как никогда не плакала до того… Вадим ее не утешал — было бесполезно, а только похлопывал тихонько по плечу и кивал встревоженным туристам, чтобы проходили мимо.

Несколько дней Таня не могла прийти в себя от этого известия — у нее было такое чувство, что жить уже не стоит. Ну почему она тогда пренебрегла сном? Она так виновата перед бабушкой, так виновата!.. Любимая внучка называется — не выбрала времени навестить бабушку в болезни, побыть рядом с ней, поговорить, услышать что-то — наставление, напутствие, проститься хотя бы мысленно: ведь был знак, был — тот мощный зов, знамение! Значит, она ждала, звала, чаяла увидеть внучку перед смертью, а Таня… не захотела, не вняла, не откликнулась! Она казнила и проклинала себя, но самым ужасным было сознание того, что все это уже бесполезно, непоправимо, что уже поздно, поздно… Бабушки нет. И даже на похороны, чтобы проводить ее в последний путь, Таня не попала: уже восемь дней, как бабушка лежит в земле… А что же она-то все эти восемь дней здесь делала? Загорала, купалась, веселилась — и не знала, не чувствовала ничего? Значит, она потеряла то наитие, что предупреждало ее, значит, она — пропащий человек: как же так — совсем ничего не чувствовать? Это Тане было не понятно, страшило ее. А родители-то тоже хороши: пожалели ее, не сообщили о смерти бабушки сразу — хоть бы телеграмму дали…

Таня стала высчитывать день, когда бабушка умерла. По ее подсчетам выходило, что это был их первый день похода в горы, куда они отправились с турбазы. Они ночевали на горном «приюте». Спали все в общей палатке. Забравшись в спальник, Таня улеглась и вдруг ощутила мягкий, но сильный толчок в спину — он исходил из-под земли. Подскочив, она принялась шарить руками в темноте, утром внимательно осмотрела лежку — странно, очень странно, что бы это могло быть? Вадим лишь посмеялся над ней: «Померещилось тебе…» Не придумав никакого объяснения, Таня поудивлялась день, через неделю и забыла об этом, а сейчас вот пришлось снова вспомнить. Да, это было в день бабушкиной смерти.

Таня ходила по турбазе потерянная, мрачная, виноватая. Вадим следовал за ней тенью, был внимательнее, чем обычно, как мог, ненавязчиво отвлекал ее от черных мыслей. И постепенно молодость, развлекающая обстановка черноморского курорта взяли свое. Через несколько дней Таня почти отошла, отмякла — смирилась с тем, что все равно уже ничего не поправить. Ничем. И никак. И вскоре жизнь для неё обрела свой смысл.

После окончания кавказской путевки Вадим предложил Тане слетать в Крым — оставалось еще целых три недели от каникул. Тане хотелось домой — ей эта экзотика уже надоела, от южной красоты она устала, но Вадим убедил ее, что ехать надо, потому что он договорился с друзьями встретиться в Ялте и подводить их нехорошо, а без нее он лететь не может.

— Ты же моя теперь, ты тоже не можешь без меня, да? — ласково-настойчиво убеждал он ее.

И Таня поддалась на уговоры — действительно, нехорошо подводить друзей, раз договорились. Да и куда она, в самом деле, без него?

В Крыму они встретились с двумя товарищами Вадима и поселились в поселке на берегу моря, недалеко от Ялты. Таня жила в комнатке вместе с хозяйкой, которая их приютила, а Вадим с друзьями спали прямо в саду, под натянутой на случай дождя клеенкой, хотя платили за «койку» исправно.