Анатолий Иванов - Случайная встреча

Но судя по его виду, жизнь у Гаврилова и сейчас шла не очень весело. И потому, невольно запнувшись, Новоселов закончил:

— …как жизнь идет в ваших краях? Что нового?

Но даже и в таком, измененном, виде вопрос Новоселова, кажется, не понравился Гаврилову.

— Чего ей, жизни… Идет… как и в ваших, — промолвил он, опять усмехнувшись.

Гаврилов вроде и не выделял последние два слова — «как в ваших», но все равно Новоселов обратил на них внимание, и опять ему стало неприятно.

Впрочем, Гаврилов тут же согнал кисловатую усмешку, спросил:

— Ты, кажется, отучился? Как же, пользовался слухом…

— Да пока, вроде бы, отучился, Павел Александрович. — Новоселов достал папиросы. — Закуривай. Да… присядем, что ли. Возьми вот плащ.

— Ничего. Я привык без подстилки, — сказал Гаврилов, опускаясь на обочину. Новоселов подумал, что сухие запыленные губы Гаврилова и на этот раз скривило усмешкой. И взглянув на него, даже ощутил недоумение — усмешки не было.

Он присел на свой чемоданчик.

— А куда же ты путь держишь, Павел Александрович?

— Держу? Да кажется — вон из района держу! — вдруг со злостью выкрикнул Гаврилов.

— Как это — вон? Выгоняет, что ли, тебя кто?

Гаврилов как-то странно, подозрительно поглядел на Новоселова.

И Новоселов понял наконец, отчего ему были неприятны усмешки Гаврилова. Сейчас, без усмешки, эта подозрительность проступила особенно отчетливо. Выходит, усмешками он даже как-то маскировал ее.

— На этот раз — выгнать не успели. Я — сам ухожу, — сказал Гаврилов.

— Почему?

— К нам же директором вместо Коновалова этот… Бугров назначен, из «Красного партизана». Наверно, слышал?

— Ну и что же? Горячеват, правда, мужик, но ведь умница…

— Э-э, — махнул рукой Гаврилов. — Не сработаемся.

«Вон что, — сразу обо всем догадался Новоселов. — И в «Степном» с Прохоровым тоже «не сработался».

Некоторое время оба сидели молча. Дым от папирос долго висел над ними во влажном, теплом воздухе, рассасывался нехотя. Гроза все дальше и дальше уходила за окоем, редкие невнятные раскаты грома доносились теперь словно из-под километровой толщи земли.

Гаврилов сидел на краю дороги неуклюже, сгорбившись, облокотившись на колени широко расставленных ног. Время от времени он мотал головой, точно хотел клюнуть свои колени, и сплевывал вниз, на землю.

«Полно, да Гаврилов ли уж это?» — подумал даже Новоселов, невольно сравнивая его с тем Гавриловым, которого когда-то знал. Всегда одетый, что называется, с иголочки, всегда чисто выбритый, подтянутый, даже стройный, он рассеивал вокруг себя холодноватую властность и одним своим появлением внушал окружающим уважение. Был он человеком не грузным, но когда прохаживался по своему кабинету в райкоме, под ним чуть прогибались и поскрипывали половицы. Новоселов почему-то всегда обращал на это внимание. И еще ему казалось, что сам Гаврилов, вроде, тоже с удовольствием прислушивается к этому скрипу.

Если что и осталось сейчас в Гаврилове от прежней манеры одеваться, так это незастегнутый, широко распахнутый воротник рубахи. И будучи секретарем райкома, он редко носил галстук, как бы подчеркивая этой единственной деталью в безупречной одежде свою простоту и демократизм…

И в голову Новоселова сами собой начали лезть воспоминания о прошлой работе в районе, об этом самом Гаврилове, который сидел сейчас напротив него, о Денисе Прохорове, об Антоне Бугрове…

…Тогда его, Новоселова, только-только утвердили редактором районной газеты. В редакцию позвонил Гаврилов и сказал:

— Зайди-ка… Мы тут структуру посевных площадей на будущий год рассматриваем. Есть материал про одного закостенелого приверженца чистых паров. Сам напишешь. Лично.

У Гаврилова сидели несколько работников райисполкома, которых Новоселов уже знал, и двое незнакомых: один — высоченный дядина в добротном, тщательно отглаженном, как и у секретаря райкома, темно-синем костюме, в отличных летних туфлях; другой — невысокий человек с небольшими прокуренными усами, в старенькой, побелевшей на плечах гимнастерке, подпоясанный ремнем, в растоптанных валенках.

— Значит, с тобой, Коновалов, договорились? — спрашивал Гаврилов у мужчины в пиджаке. — Не подведешь?

— Зачем же… Когда совхоз «Первомайский» подводил райком партии? — даже с обидой проговорил Коновалов.

— Гляди, в сводке чистых паров тебя не показываем, — предупредил секретарь райкома, прохаживаясь по кабинету. — Сводка в область идет. И если обнаружится, что оставишь хоть один гектар…