Сергей Дигол - Осторожно, крутой спуск!

Георге мало доверял Чиботару — обычная история для совладельцев бизнеса — но теперь успокоился: в нейтрализации Скурту примар {1} 1 Глава сельской или городской администрации, аналог мэра. был заинтересован не меньше — ровно на половину доходов с магазина.

Прищурившись, Георге убедился, что Чиботару — не пустомеля: джип все же был, но ни одна возвышавшихся на его фоне четырех голов не принадлежала Михаю.

— А где машина–то? — грубо спросил Георге, спускаясь с крыльца. На джип он уже не смотрел — станет ли коллекционер бабочек бегать с сачком за мухами? Да и о том, что Лэнд Крузер не в состоянии самостоятельно осилить подъем, рассказывайте, пожалуйста, кому–нибудь другому.

— А машина в пути, — ответила одна из голов, вторая слева, и Георге лишь сейчас, приблизившись к воротам, понял, что, как и с крыльца, иначе как по порядковым номерам — слева направо, ну, или если угодно, справа налево, этих четырех не различить: все — угрюмые мордовороты, вместо причесок — ежики и даже глаза, кстати, у всех четырех бегающие, карего цвета.

— Вот что, Василаки, — начал крайний справа и рядом с его головой появилась раскрытая корочка с точной копией этой самой головы — на фотографии, заляпанной внушительной синей печатью, — машина, которая, как верно заметил коллега — он кивнул второму слева (от себя — справа) и спрятал документ, — в пути, будет здесь часа через полтора. Мановская фура, вот номер машины, — он протянул через забор сложенный листок.

— Короче, Василаки, — вмешался первый, он же второй слева, — парня этого на буксир не брать. Под любым предлогом, понял?

Понять–то Георге понял, а именно — что влип во что–то серьезное, но ничего с собой поделать не мог: благоразумие безнадежно проигрывало алчности.

— Он что, преступник? — спросил Георге.

Парни тоскливо переглянулись.

— Преступник, — снова вздохнул тот, что предъявил документ. Было видно, что происходящим он расстроен больше других.

— А куда ж смотрит дорожная полиция? — спросил Георге.

— Так сама полиция и… — начал вздыхающий, но его перебил молчавший до этого второй слева.

— Василаки, — жестко сказал он, — двести кило героина просто так по республике не катают. Поэтому больше повторять не буду: машина не должна выехать из села. Остальное — задача нашего ведомства.

— Господин майор, — снова вздохнул самый грустный, и Георге понял, что сейчас–то и произойдет самое неприятное, — это он сейчас выебывается, а что будет, если ему положат штуку евро за фуру?

— А ведь верно, — хмыкнул майор, — еще как положат.

— Я не…, — начал Георге, но калитка уже отворилась и двор наполнялся чужаками в черном.

«Бандиты, что ли», подумал Ион Гроссу, наблюдая за необычным оживлением у дома соседа.

— Ох! — отшатнулся Ион, будто это его, а не Георге, ударили в висок, словно он, а не Василаки, бревном рухнул на землю.

Дальнейшее напоминало сюжет криминального сериала, вот только смотрел Гроссу не телевизор, а в собственное окно и, видимо, поэтому, трясло его не по–киношному.

После того, как неподвижного Георге еще дважды ударили — рукой, а затем ногой, и оба раза в голову, бандиты — а теперь Ион не сомневался, что все четверо опасные преступники — разделились: один забежал в дом, еще двое направились прямиком к гаражу, причем один из них перебирал связку ключей, которую ему подал четвертый, найденную в тулупе лежащего Василаки. Пока один из двух подбирал подходящий к гаражному замку ключ, четвертый схватил соседа за ноги и поволок его со двора. Открыл багажник и, подняв Георге на плечо, небрежно, словно свернутый ковер, бросил тело в машину, захлопнул багажник и стал оглядываться по сторонам.

На улице сильно скрипнуло — Гроссу слышал этот звук даже на глубине собственного погреба, и всегда представлял, если не смотрел в окно, как Георге отворяет тяжелые ворота, скрывающие от Иона его многолетнюю мечту — старенький гусеничный ЧТЗ. По–видимому, бандитов трактор впечатлил не меньше — они застыли у раскрытых ворот, правда, всего на несколько секунд.

«Торопятся, гады», подумал Ион, когда на его глазах преступники зашли в гараж и, обнаружив выключатель — изнутри полился желтый электрический свет — снова скрипнули на всю улицу, закрывая ворота изнутри.

Дежуривший у багажника бандит все беспокойней вертел головой, то и дело поглядывая во двор, когда распахнулась дверь дома и — о, Господи, — на крыльцо выбежала совершенно голая, несмотря на мороз, девушка с богатыми светлыми волосами. Присмотревшись, Гроссу узнал в ней Виорику — дочь покойного директора школы — одну из девиц, регулярно предававшихся греху в компании старого развратника, как Ион мысленно называл соседа — а тот и вправду был старше Гроссу на целых двенадцать лет. Выскочивший за Виорикой бандит, тот самый, что отправился обыскивать дом, схватил несчастную за волосы и потащил ее, спотыкающуюся, упавшую, вскрикнувшую, ободравшую колено, поднявшуюся, снова вскрикнувшую и захромавшую к калитке, затолкал Виорику на заднее сиденье и нырнул вслед за ней в джип.