Сьюзан Хилл: Когда поют и танцуют (отрывок)

Однажды вечером в пятницу м-р Карри спустился в кухню, чтобы вручить ей четыре фунта за квартиру, в тот самый момент, когда она ставила на стол тушеную баранину и, когда она предложила ему остаться и разделить с ней трапезу, он так быстро согласился, что ей стало стыдно — наверное, он обходился вообще без ужина. Она решила, когда представится подходящий момент, предложить ему пользоваться кухней. Но подходящего момента, не представилось. Зато м-р Карри спускался вниз два- три раза в неделю, они ужинали вместе, и она привыкла покупать на двоих, так что когда он предложил ей еще один фунт в неделю, она согласилась — так хорошо было иметь собеседника, хотя она и подозревала, что поступает несколько опрометчиво, несколько легкомысленно. Она слышала, как мать твердит ей о том, что эти трапезы обходятся дороже фунта в неделю.

— Ну и что ж, я не против, они доставляют мне удовольствие, они стоят того.

Как-то вечером м-р Карри спросил, хорошо ли она считает, и когда она сказала ему, что изучала бухгалтерский учет, попросил помочь ему со счетами клиентов за кухонную утварь. После этого она постоянно помогала ему два-три раза в месяц — они устраивали на столе в столовой временную контору, и она вспомнила, как прекрасно у нее получалась раньше такая работа, она почувствовала себя полезной, и работа доставляла ей удовольствие.

— Ну, уже не долго, мисс Фэншоу, — сказал он. — Лето почти что на носу, а летом я, разумеется, работаю на себя.

Но когда она открыла рот, чтобы поподробнее расспросить его, он переменил тему. Не стала она спрашивать и о том, не возражает ли фирма, снабжавшая его моющими средствами, против отсутствия летних заказов.

«Зимой», когда у него есть время, говорил м-р Карри, он читал запоем. Но читал он не романы, биографии или военные мемуары, а энциклопедию — он был владельцем красивого комплекта в кремовом переплете «под кожу», за который вносил ежемесячный взнос. Он завел обыкновение — она сама ему предложила — спускаться с томом в гостиную и сидеть с ней, и она привыкла видеть его в кресле напротив. Время от времени он читал ей оттуда любопытные или занимательные сведения. Его ум жадно впитывал все, особенно то, что относилось к зоологии, географии и антропологии, и он никогда ничего не забывает, говорил он, — никогда не знаешь, что и когда может тебе пригодиться. Эсме Фэншоу слушала, ловко приделывая бахрому к абажуру — она легко овладела этим искусством — и пополняя свое образование.

— Никогда не поздно учиться, м-р Карри.

— Как чудесно, что мы с вами одного мнения! Как дивно!

Да, думала она, да, дивно, моя на следующее утро посуду, и лицо ее слегка разрумянилось от удовольствия и странного волнения. Ей захотелось, чтобы у нее была подруга, которой она могла бы позвонить и пригласить на чашечку кофе, чтобы сказать:

— Право, как приятно, когда в доме есть мужчина, я и понятия не имела, какая это громадная разница.

Но у нее не было близкой подруги, они с матерью всегда довольствовались самими собой. Тогда бы она ей сказала:

— Я чувствую себя моложе, и все благодаря м-ру Карри. Теперь я вижу, что жила только наполовину.

Потом наступило лето. М-р Карри возвращался только в полдесятого, а то и в десять вечера, его набитый щетками, кисточками и пастами чемодан был убран под лестницу и он сменил свой костюм. Теперь на нем был льняной кремовый пиджак, соломенная шляпа с черной лентой, в петлице красовалась роза или гвоздика. Вид у него был просто шикарный, настоящий щеголь, и она представить себе не могла, чем он таким занимался. Каждое утро он уходил из дома, прихватив с собой довольно большой, квадратный, черный ящик. Нужно пойти за ним, думала она, но не делала этого. Потом однажды июльским вечером решила выяснить, разузнав о нем в городе все, что только можно; кто-то должен был знать м-ра Карри — теперь, в своем свежем летнем костюме, он был очень заметен. В глубине души она полагала, что он, вероятно, что-то вроде фотографа на пляже.

Она и сама надела совсем иной наряд: белое пикейное платье, купленное еще пятнадцать лет назад (и оно не только хорошо сидело на ней, но и шло к ней) и соломенную шляпу с низкой тульей и лентой, немножко напоминавшую шляпу м-ра Карри. Когда она спешно шла по дорожке от дома на улицу, она не смела поднять глаз — была уверена, что соседи наблюдают за ней и обсуждают ее. Теперь уже было хорошо известно, что у мисс Фэншоу есть квартирант.

Летом она почти не выходила на приморский бульвар.