Дмитрий Притула - 17 рассказов

Лариса Алексеевна сразу поняла: упирайся не упирайся, но больше она здесь не хозяйка, — и вышла замуж за Павла Андреевича и переехала в загородный дом.

Позже Лариса Алексеевна говорила, что год, прожитый с Павлом Андреевичем, и был самым счастливым годом ее жизни.

И дело, конечно, не в свадебных подарках (Павел Андреевич подарил машину и двухкомнатную квартиру, которая почти год пустовала — Лариса Алексеевна жила с мужем в загородном доме).

Тут вот что. Павел Андреевич был очень нежным, он, пожалуй, носил бы жену на руках, но не позволяло больное сердце.

Лариса Алексеевна впервые за много лет обнаружила, что после работы стремится домой: вот она приготовит ужин, вот приедет Павел Андреевич, они, тихо переговариваясь, посидят немного, да и лягут спать.

В ее душе все было тихо и спокойно. Однажды Павел Андреевич задерживался, и она волновалась, не случилось ли чего на дороге или с сердцем, и вот именно тогда Лариса Алексеевна поняла, что не только жалеет Павла Андреевича, но и любит его. Это была спокойная, даже тихая любовь, смешанная, конечно же, с жалостью, но и такой, тихой, любви она никогда прежде не знала. И говорила подруге: я даже женщиной стала, нет, опять же, без криков и воплей, как в кино, но ведь женщиной. Я говорю ему: побереги себя, а он: люди умирают не от счастья, а от обид и одиночества.

Да, почти год они прожили в дружбе и, можно прямо сказать, в любви. А это что же? А это, пожалуй, счастье.

А счастье, и это каждому известно, не длится долго.

А дальше все просто и несправедливо.

У Павла Андреевича на работе случился повторный инфаркт, и его увезли в дорогую частную клинику. Лариса Алексеевна считала, что, если б мужа лечила она, он бы не умер — у нее были энергия для спасения и любовь.

Он лежал в специальной палате, а у двери стояли сыновья, похожие на отца, только молодые. Да, широкоплечие и неуступчивые. Даже нас не пускают, сказал один из них.

Через три дня Павел Андреевич умер.

С похорон ее, законную жену, пасынки прогнать не посмели, но, когда она приехала в загородный дом, чтоб погоревать в одиночестве, сразу появились ребята и сказали твердо и без хамства: то, что тебе купил отец, машина, квартира, это твое, это по закону.

По закону же и часть дома твоя и часть бумаг, но, если будешь возникать, мы тебя размажем по стене. Вот совет: думай о себе и своей дочери, а о нашем отце забудь.

Она сразу поняла, эти размажут, ни ее, ни Наташу не пожалеют, собрала вещи и уехала устраиваться в новой квартире.

Вот и вся история. Вскоре дочь вышла замуж. Свадьбу, и это понятно, устраивала Лариса Алексеевна. Деньги у нее были: Павел Андреевич, словно бы зная все наперед, открыл в банке счет на ее имя, чтобы Лариса Алексеевна хотя бы десяток лет могла жить не только на зарплату.

Да, а на свадьбе Наташенька сказала маме, что через пять месяцев та станет бабушкой.

То есть, вообще-то говоря, никто не отменял круговорот вещей в природе: кто-то уходит, а кто-то, напротив, приходит.

Да, но Лариса Алексеевна изменилась. Нет, она по-прежнему была красивой женщиной, но теперь она была грустной красивой женщиной с печальными глазами.

И на приеме она вела себя как-то по-другому. Как и прежде, это понятно, она слушала жалобы на больное сердце, но такое мнение у всех появилось, что она думает исключительно о чужом сердце, которое неравномерно бьется в двух шагах от нее. Теперь ее не только уважали, но и любили. А она понимает наши сердца потому, что у нее самой сердце не очень здоровое, да, пожалуй, и это точно, она такая же, как и мы, — сердечница.

Еще бы не счастливый день, если два радостных события случились одномоментно.

Первое. Валя, дочка Ларисы Григорьевны, увидела себя в списках поступивших в институт. Вот мечтала много лет стать детским доктором — и поступила. Что характерно, без взяток и на бесплатное отделение. И сразу позвонила маме, поскольку маме нельзя лишнее волноваться.

Второе. В этот день Лариса Григорьевна получила из Америки письмо от любимой внучечки. Нет, конечно, писали ее родители, поскольку в три года дети еще не пишут. Это понятно: если даже человек успел пожить в двух сторонах, он не становится в два раза умнее и в три года писать еще не умеет. Ни на каком языке.

Да, но сперва надо говорить не о внучке, а о дочках, ну, в том смысле, что без дочек, во всяком случае без одной из них, не было бы и внучки, ну, это уж каждому понятно.

Значит, Наташа и Валя. Восемь лет и четыре года. Нет, не сейчас им столько, а именно в этом возрасте их оставил родной папаша и ушел к другой женщине, с которой он вскоре завел новых девочек (и сразу двойню). Нет, этого не понять. Ведь же прапорщик, то есть лицо ответственное и взрослое, и начинаются новые свирепые времена, и каждому понятно — надолго. А девочек надо растить и растить. Но полюбил другую и ухожу. На жилье и совместно нажитое имущество, типа новый цветной телевизор, иная техника, а также мебель, не претендую. Ухожу буквально голенький, то есть одежда плюс электробритва плюс зубная щетка.