Дмитрий Притула - Факел (книга рассказов)

Оно все так. Вроде бы вполне, значит, нормальная семья. Но не совсем. Дело в том, что Сева был малость умственно не вполне развитым. То есть он почти не говорил, но главное, у него было очень летучее внимание, и он не мог удержать взгляд на каком-либо предмете больше нескольких секунд.

И тут странное дело: Денис неожиданно привязался к этому мальчику. Да, непонято, своего братика не любил, а к этому, чужому мальчику, привязался.

И надо сказать, что Зина, пожалуй, не была такая уж очень замечательная мать. Она как-то давно сводила сына к доктору, тот установил, что ваш сынуля не вполне развитый, и Зина смирилась. Ну, видать, не будет мой сын академиком, но ведь не всем детям быть профессорами и академиками, ведь кто-то должен и простую работу делать, и пусть покуда сынуля растет что травка в чистом поле.

И вот к этому как раз мальчику Денис привязался. Сводил его к докторам, и те признали, мальчик, понятно, отстает от других детей, но он не больной, а он, выражаясь нашим ученым языком, педагогически запущенный. Так что выход один: работать с ним и работать. Книжки читать. Но главное — больше с ним разговаривать.

Да, удивительно, все свободное время Денис проводил с Севой. Книжки читал, гулял по парку, и что кот ученый Севе сказки говорил. И заставлял без умолку болтать. Так что через год мальчик почти догнал своих ровесников.

Значит, Денис привязался к Севе, а Сева был буквально что его хвостиком. Называл папой, прыгал от радости, когда папа приходил с работы, без споров выполнял все папины указания.

Это сын Зины Сева. Теперь сама Зина. Она, пожалуй, любила своего молоденького сожителя, ей нравилось пройти с ним по улице: мол, вот какой у меня молодой почти муж. И она была заботливая.

Но было одно но! Время от времени Зине хотелось повеселиться. То есть сходить в компанию, и чтоб было весело, и желательно, чтоб были и незнакомые люди. И понять можно: мне тридцать, а что я видела, я еще не пожила, и я еще не повеселилась. Это же романтика: тебя ждет неожиданная встреча, и веселье, и некоторое удовольствие. Да, это романтика.

А, говорит, нас в гости зовут, пойдем, Денисик. А Севу с кем оставим? Ах, да, Сева. А с кем ты хочешь остаться, Сева? Тот, понятно, выбирает папу. Зина приходит поздно, то в двенадцать, то в два, а несколько раз — и вовсе утром. Приходит веселенькая.

И снова заботливая, люблю только тебя, Денисик, ты не думай ничего плохого, я не такая. Примерно так.

Кто-то из прежних друзей однажды пожалел Дениса: мол, как ты ее терпишь, она же потаскушка, и это всем известно, кроме тебя, конечно. Так Денис ударил его. За Аллу Андреевну только обещал дать в рожу, а за свою Зину дал.

Они прожили два года. Видать, любил Денис эту Зину, если терпел эти ее срывы в веселье. Видать, так.

Но всему приходит конец. И терпению, понятно, тоже. Однажды Зина пришла вовсе под утро, да поддатенькая, поцарапанная, но главное — с засосами на шее. Это еще что такое, и сколько может продолжаться подобное безобразие, а Зину чего-то вдруг понесло, в том духе, мол, я не понимаю, что ты за мужик, как же ты можешь давать своей женщине такую вольную жизнь, проучил, что ли, разок, фингал, к примеру, под глаз поставил бы, а ты два года терпишь то, что ни один мужик и месяца бы не стерпел. В таком примерно духе. Сама потом удивлялась, чего меня понесло, так жалею, так жалею, ведь любила этого мальчика.

А Денис? Он поколотил ее? Как же, поколотил. Он собрал вещички и тем же раненьким утречком отвалил к бабушке. То есть обиды терпеть можно, унижения же — никогда.

И вскоре исчез из города. Был Денис — нет Дениса. Полгода проходит, а его все нет. И это соседи заметили — хороший ведь, вежливый паренек. А где сынуля, спрашивают однажды у его отца, а тот с усмешкой отвечает: нашел Денис в городе пожилую бабенку, у нее и живет. Она ровесница его матери и учительница младших классов.

Да, тут важно подчеркнуть, что отец говорил о своем сыне с усмешкой, но без осуждения. Смирился, значит, что у каждого свои странности: тот водку пьет, тот марки собирает, а его сын живет с женщиной, которая годится ему в матери.

Да, а как они жили, сказать невозможно. Про эту женщину ничего неизвестно. Только то, что сказал отец Дениса.

Тем более однажды Денис снова появился у Зины. Уж как она его нашла, сказать трудно. Может, телефон оставил на всякий пожарный. Может, сказал, где работает, и тоже на всякий пожарный. Важно — нашла. А потому что этот самый пожарный случай и пришел. Я сказала Севе, что ты уехал в командировку, он ждал-ждал, а когда понял, что папа не вернется, заболел. Почти ничего не ест, плачет по папе и просто сохнет. Это как, знаешь, в сказке про льва и собачку. Там в зоопарке льву в клетку собачку подбросили. А когда собачка померла, лев тоже помер от тоски. Ты бы хоть раз к нам приехал. Чтобы Сева увидел — ты живой. Ладно, я стерва, но его-то жалко.