Вероника Алексеевна - Пятый дневник Тайлера Блэйка

Блэйк стал играть свою сонату номер три. Он написал ее, когда ему было двадцать лет и после того, как впервые сыграл ее на публике, он редко вспоминал те ноты. Но не так давно это стала любимая его композиция. Любимая лишь от того, что он мог излить в ней душу. Он мог сыграть это, возможно, самое грустное свое произведение и выразить без слов всю ту гложущую его боль. И его мало волновало, кто и как реагировал на эту игру. Он просто слушал музыку, создаваемую тесным и верным союзом смычка и струн. Слушал, как его собственная душа плачет и утопает в бесконечной тоске. И ему отчасти было безумно, безумно жаль, что никто не мог услышать всего того крика отчаяния, который раздавался в каждой ноте, сыгранной Тайлером. Никто не хотел слышать его музыку. Никто не хотел слышать его душу. Этому городу душа была ни к чему и Тайлер прекрасно убедился в этом на собственном опыте.

От игры Блэйка отвлекло то, что кто-то вдруг подошел к нему. Кто-то стоял рядом с ним и пристально наблюдал за тем, как он играет. Тайлер открыл глаза и случайно задел смычком не те струны, от чего послышался неприятный скрип, после чего только прекратил играть, даже не поморщившись, как обычно делал, когда слышал неприятные ему звуки. Перед скрипачом стоял мужчина среднего роста с поседевшими прядями волос. Незнакомец буквально пожирал его взглядом своих измученных темных глаз. Он с интересом и в то же время каким-то болезненным спокойствием смотрел на музыканта.

– Тайлер Блэйк, я так полагаю? – вдруг спросил некто и поправил очки-половинки.

– Д-да, – Тайлер кивнул. – Я… Я Вас… Вас знаю?

Незнакомец улыбнулся. Его улыбка была абсолютно искренней, будто он пытался ею показать, что услышал Тайлера. Он будто пытался без слов сказать ему. Что понял каждое слово, изложенное Блэйком в его сонате.

– Мое имя Клод Ричард. Не думаю, что Вы меня знаете. Но Вас знаю я. Я не раз слышал, как вы играете в Большом зале Музыкальной Академии, – говорил он.

Клод окинул взглядом зал ресторана, где по-прежнему сидели гости, которые, казалось бы, даже не замечали ни его, ни музыканта. После этого мистер Ричард вновь посмотрел на Тайлера. Блэйк судорожно вздохнул и прижал к себе скрипку, ожидая последующих слов Клода. Отчего-то Тайлеру безумно хотелось снова услышать его успокаивающий голос. Ему чертовски хотелось узнать, чего хотел от него этот спокойный и дружелюбный незнакомец.

– Вы не будете против присесть за мой стол? Я давно искал возможность побеседовать с вами, мистер Блэйк. Так что не откажите мне в том, чтобы поговорить.

Тайлер сглотнул. Блэйк почувствовал, как сердце его нещадно забилось в груди, словно бы намереваясь переломать ему ребра и выскочить наружу. Тайлер просто не мог отказаться. Он не мог отказать человеку, чей голос его так успокаивал и в чьих глазах он видел, что ему можно доверять. Именно поэтому он закивал и дрожащими руками осторожно убрал в скрипку в футляр и положил его на столик у фортепиано. Он в последний раз взглянул на музыкальный инструмент Альберта и вздохнул.

Клод же проводил Блэйка к дальнему столику и сел напротив него. Тайлер на самом деле никогда до того не сидел за столом в зале ресторана и потому был немного растерян. Он был поражен тому, какими мягкими и удобными в «Белом Лебеде» были стулья и настолько же чистыми были скатерти. Для него, для совершенно бедного человека, который прячет сбережения в скрытой от нежелательных взглядов коробочке на кухне, было непривычно находится в месте, которое было предназначено для людей, кто мог себе это позволить. Мысленно он осознавал, что ему просто необходимо вернуться на свое рабочее место. Хотя он и смутно понимал, зачем. Все-таки, теперь смысла в его работы было столько же, сколько в признаниях в любви среди бездушных людей.

– Мистер Блэйк, – позвал Клод, когда они сели за стол. – Мистер Блэйк, вы в порядке?

– Я… Д-да… Простите, м-мистер… Мистер Ричард, – пролепетал Тайлер и снова посмотрел на Клода.

Ну чего? Чего он хотел? Тайлер чувствовал в груди странную надежду, странный зов и уже совершенно необъяснимую благодарность этому человеку, но он не понимал, от чего это. Он совершенно не мог разобраться в том, что подсказывала ему интуиция.

– Вам не стоит так напрягаться, мистер Блэйк, – кивнул Клод и попросил у официанта налить ему и Блэйку немного выпить, от чего Тайлеру стало еще больше неловко. Он подумал, что столь добрые жесты из всех его знакомых мог бы сделать разве что Альберт (хотя на самом деле Улам совсем не был любителем вина). – Я пришел сюда, чтобы предложить вам работу. Уверен, вы не откажетесь от хорошего гонорара.