Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка (СИ)

Кузнецов с удивлением разглядывал Тиреса. Спутанные колтуны исчезли, уступив место аккуратной короткой стрижке, четыре кудрявые волосины, заменявшие Тиресу бороду, тоже отсутствовали. Друг был одет в новый, еще необмятый комбинезон темно-синего цвета, рубашку в купную серую клетку и коричневые ботинки.

- Хорошо выглядишь, - сделал Иван комплимент.

- Спасибо, - ответил Тирес, приземляясь на стул, - ну рассказывай, как ты тут. Скучно, небось? Если что, то пару щепоток радости у меня всегда с собой, - и Тирес подмигнул Ивану, похлопав себя по карману.

- Да ну тебя, - бросил Кузнецов. - Я думал, на ниве идеологического труда нет времени заниматься ерундой.

- Для ерунды всегда нужно находить время, - с серьезным видом произнес Тирес. - Так что, когда тебя выписывают?

- Если осложнения не проявятся, в субботу смогу вернуться домой. Правда еще придется походить сюда, чтобы окончить курс препаратов.

- Отлично, - Тирес щелкнул пальцами, - устроим вечеринку. Я намешаю коктейлей.

- Я, пожалуй, пас, - выставил перед собой руки Кузнецов, - недавно так накоктейлился, что шестой день с кровати встать не могу.

- Это потому, что пил с неправильными людьми. Кстати, как твоя новая работа?

Иван грустно вздохнул и рассказал другу краткое содержание своего первого и последнего рабочего дня на новой должности. Акцентировав на том моменте, что Дмитрий Павлович в разговоре заявил свои права на Яну.

Тирес почесал коротко стриженный затылок.

- А говорят, что все джентльмены остались только на страницах книг, - начал он издалека, - Вы уже год встречаетесь, но твоя галантность не позволила тебе поинтересоваться у возлюбленной наличием бывших кавалеров и их именами. Ты понимаешь, что только чудо спасло тебя от того, чтобы стать ярким пятном на обсидиановых склонах кратера. Кто бы потом наставлял меня на путь истинный?

Уже второй раз за неполные сутки Ивана тыкали носом в очевидные вещи, которые он должен был принять во внимание, но почему-то упустил. При ночной встрече с Синицыным он был пьян вином, а при общении с Яной... Пьян любовью?! Не исключено, что другой человек в его положении совершил бы точно такие же ошибки, но все равно было стыдно.

Они еще немного поговорили на разные темы, и Тирес ушел, уступив стул маме Ивана. Матери парень скормил очень урезанную историю первого рабочего дня, опустив всю ночную погоню. Но все равно не избежал вида материнских слез.

Третьим гостем, на удивление, был Роман Кочуло. Старенький профессор быстро поинтересовался здоровьем Ивана и просто рассыпался благодарностями. Иван даже не сразу понял, чем он обязан такому вниманию ученого мужа, но потом вспомнил тот вечерний разговор о включении гиперпространственного маяка с поверхности планеты. Ученый посчитал своим долгом сообщить, что расчеты подтвердили возможность эффективной работы маяка в импульсном режиме и, что самое удивительное, главнокомандующий разрешил провести испытания устройства. Правда генерал уточнил, что он лично выберет день и час для активации гипермаяка. Поэтому профессор заглянул буквально на минутку и спешит вернуться на свое дежурство у телефонной трубки.

Парень искренне порадовался за его успехи и, когда за главой космической программы закрылась дверь, стал ждать следующего посетителя. Но та, которую он высматривал целый день, так и не пришла. Ни в этот день, ни на следующий. Иван уже собирался доковылять до поста медсестры и позвонить любимой, но приближающийся шум привлек его внимание. Среди топота множества ног и гвалта явственно выделялись крики "Победа".

- Вот дела, - подумал Иван. - Неужели, пока я валялся в отключке, война закончилась?

Но ликующая толпа заблуждалась: тлеющее пламя войны только начинало разгораться. Погасить его могла бы третья сторона, но чтобы она смогла вмешаться в тридцатилетний конфликт, требовалась активация гипермаяка.

Глава двадцатая

Минус тридцать шесть

Видя, как два рейдерских катера на полной скорости приближаются к Гремучему, греющийся на палубе в лучах закатного солнца Леманн решил, что капитаны торопятся доставить весть об удачном захвате нефтяной установки. Хотя для этого достаточно было и одного плавсредства или даже радиограммы. Леманну неоднократно приходилось принимать доклады капитанов морских охотников, и за тридцать лет войны он по наклону головы, положению рук и плеч, а так же по походке научился определять, насколько хорошие или плохие новости принес гонец.