Николай Осин - Семейная хроника - сборник рассказов. Том 1

– Ах, мать твою под чугунчик! Это как же я не углядел?

Достал калошу, вылил воду из чёсонка, одел, и, бормоча и ругая себя за невнимательность, задним ходом влетел во вторую ямку другой ногой.

– Ну, всё. Теперь мне от Анюты (жена его) попадёт. Надо обратно к няняке итить.

Повернулся и пошёл к Стенякиным. Это его и спасло от третьей ямки.

В подобные капканы и сами попадали не раз. Это была долгожданная радостная Весна с проказами. Время весенних хлопот: чистка скворечников, прокладывание дорог для весенних ручейков. Когда начинались летние каникулы, начинались регулярные поездки в «Земнишний» лес за сушняком. Народу была целая армия: Володя и Петя Шумилкины, Коля Настин, Коля Попов, Горневых трое (Толя, Шурка, Коля), Витька Батякин, Кульгины, нас двое, Курдиных двое, Блохины, Блинковы. В «Земнишнем» вырубали крючки и ими ломали сухие сучья. Вместе с сухими сучьями собирали и сухие гнилые пни, которые ночью светились. По дороге домой надо было преодолевать подъём на «Косишную» гору. Тачки и тачанки с грузом на эту гору вывозили сообща дружно и поочерёдно. Это была очень приятная солидарность. В одиночку сделать это было невозможно. Сушняк в лесу «Земнишнем» лесники почему-то не запрещали собирать. Это, пожалуй, единственное действие, за что не было репрессий. Но, Боже упаси, ехать хотя – бы с одной единственной зелёной веткой! Замотают штрафами и тюрьмой. Чистку леса для дров тогда никакой не давали. Тётя Таня Асаева, наша соседка, например, топилась по – чёрному, полынью и репейниками. Что на этой «топке» приготовишь? Её мать от холода не слезала всю зиму с печки. Одну картошку сварить – сколько надо полыни? Когда надо печь хлеб, т. Таня ходила по огородам собирала над снегом стебли от подсолнухов. Вот такая была жизнь! Начальству не было дела до того, как живут люди? Потом стали давать «чистку» для дров за кору с корней клещатника. Она использовалась для производства резиновых колёс. Потом давали «чистку» просто так, за небольшие деньги. Потом стало никому ничего не надо, после появления в Кевде Валентины Михайловны (моей сестры). Она организовала подключение Кевды к магистральному газу. Но эта сказка появится ещё не скоро. А тогда нам с Володей за лето надо было заготовить столько дров, чтобы хватало на растапливание печки на всю зиму. Пеньки складывали на назём (сухой навоз вперемежку с соломой). Параллельно ещё делали «кизяки», сушили их, складывая в круглые конуса. Отец делал для изготовления этих «кизяков» специальные приспособления, которые брали для пользования все соседи. Заготовленное для домашнего скота сено, вывозили на тачках. Лошади, во время уборочной, были в дефиците.

Когда начинали поспевать яблоки, это была золотая пора.

У Курдиных хозпостройки стояли против дома, повёрнутые торцем. Мазанка и погреб. В мазанке, как у всех хранилась сезонная одежда, зерно, мука и место для летнего ночлега детей. В одной части «ларя» у них ещё было зерно, а во второй половине, уже пустой, были яблоки! Ох, какие же они были ароматные и вкусные! У них по Кевде было много доброжелательных родственников Болоцкие с ул. Бочкарёвка, Курдины с ул. Бражников порядок и др. Родственники привозили им эти яблоки и мы кайфовали от них.

Потом д. Паша Курдин, одновременно с нашим отцом займутся разведением собственных садов с такими яблоками. Посадят много новых молодых яблонь. Но кайф станет уже совсем другим.

Однажды там нас застала гроза. То ли мы были маленькими, а гроза страшной, то ли всё-таки грозы были раньше страшнее, чем сейчас. Мы тряслись от страху не напрасно. В эту грозу молнией ударило в д. Ваню Матюнина. Я сидел на каких-то мешках, крестился и причитал:

– Слава тебе, Христе Боже наш! Яко же ты насытил нас, и не лиши меня и небесного твоего царствия!

Митиров Коля закопался в какой-то одежде, и его не было видно и не было слышно!

Ваня Курдин крестился молча!

Яшкин Шурка, был весь в своего отца. Настоящий Чапаевец! Готов всегда умереть стоя!

Он стоял в полный рост, крестился и наяривал: «Рождество твоё, Христе Божий наш…» Курдин Ваня спросил:

– Чего несёшь то! Сейчас, как влепит по крестилке (по руке правой, значит) и нам всем конец!

– А, я всё равно ничего больше не знаю!

Когда услышали крики «Горят!», мы побежали на ул. «Симановка». Молния ударила в хозпостройку около Бульбиных и она загорелась! Ваняга Матюнин лежал уже закопанный в землю – одно лицо выглядывало из земли. Он с матом рассказывал, как молния ударила в «погребицу», под крышей которой он спрятался от дождя: