Вячеслав Шторм - В лесу было прекрасно

– Мир, мир, приятель! – названный Вилли торопливо положил руку на кисть Тулабрика, которая уже потянулась к лежащему на столе ножу. – Якоб вовсе не хотел тебя обидеть. Правда ведь, братик?

– Конечно, – закивал тот. – Может, еще пива? Эй, красотка!

К счастью для братьев, гоблин остывал так же быстро, как и закипал. К тому же эти двое чем-то ему нравились. Возможно, тем, что совсем не боялись ни его самого, ни прочих постоянных посетителей трактира «У моста», среди которых кривоногий и клыкастый охотник за головами, право же, был далеко не самой импозантной фигурой. А еще они всегда были готовы платить звонкой монетой за интересные истории и умели держать язык за зубами.

– Кстати о вервольфе…

– Я его убил, – пожал могучими плечами Тулабрик. – Хотя фрау Бреннессел это не оживило. Впрочем, она нравилась мне ничуть не больше внучки.

– Но ведь Тюке уже не могла тебе заплатить…

– Какая разница? Во-первых, не люблю слабаков и неумех. Его бы все равно кто-нибудь прикончил, и довольно скоро. В нашем ремесле такие долго не живут. И потом, я ведь обещал, а данное слово нужно держать. Тем более – слово, данное мертвым колдунам. Мало ли что…

Гоблин залпом допил пиво и хлопнул ладонью по столу:

– Ладно, мне пора. Иначе в следующий раз будет вам нечего рассказать, а я как-то разучился сам платить за свою выпивку, хо-хо!

Накинув на плечи валяющийся у стола длинный кожаный плащ с капюшоном и подхватив прислоненную к стене секиру, он приветственно поднял руку и тяжело затопал к двери, на ходу превращаясь в пожилого усатого мужчину в простой крестьянской одежде и с колуном на плече.

– Да, каких только дровосеков не встретишь в наших лесах, – покачал головой Якоб, глядя ему вслед.

– Угу, особенно в лесах, подобных старому Шварцвальду.

Братья немного помолчали, а потом Вилли всплеснул руками:

– Погляди-ка! Тулабрик забыл свою шапку!

И впрямь, в углу стола, скрытый пустыми пивными кружками, валялся ярко-алый колпак гоблина, похожий на раздавленный гигантский мак.

– Тьфу, пакость! Как думаешь, они и впрямь красят их кровью своих жертв?

– Угу. И чем ярче цвет, тем меньше времени прошло с момента, так сказать, покраски, – несколько рассеянным голосом ответил Вилли, не отрывая глаз от колпака.

– Что ты сегодня заладил, точно филин: «угу» да «угу»? – всплеснул руками непоседливый Якоб. Не дождавшись ответа, он дернул брата за рукав. – Эй, я, между прочим, к тебе обращаюсь!

– А? Извини, задумался.

Вилли наконец-то оторвался от созерцания зловещего головного убора, глотнул из кружки и внезапно лихо прищелкнул пальцами.

– Знаешь, братец, – с улыбкой до ушей заявил он, – а ведь из этой истории выйдет недурная сказка! После некоторой обкатки в нашем стиле, разумеется.

– Надеюсь, Тулабрика в ней не будет? Он этого не переживет.

– Скорее уж – мы. Не волнуйся. Ни Тулабрика, ни оборотня, ни двух полоумных колдуний, угробивших друг друга.

– Подожди-ка, так что же тогда останется?

– О, например, красная шапка.

– Шутишь?

– Ничуть. Вот послушай…

Но не успел Вилли и рта раскрыть, как сбоку от стола раздалось:

– Кхе-кхе! Мое почтение!

– Эгей! – возликовал Якоб. – Да это же мой лучший друг Теофраст Ворчун! Привет, старина! Что новенького? Как братья?

Пожилой цверг торжественно поклонился сначала Вилли, потом Якобу и степенно огладил свою роскошную бороду:

– Благодарствую, у нас все вполне недурно. Нашли на днях новое месторождение лунных камней. И еще кое-что. Точнее – кое-кого, так что теперь нас восемь. Но это длинная история.

– А мы вообще-то никуда и не торопимся, – заговорщицки подмигнул Якоб, пододвигая Теофрасту табурет. – Эй, красотка! Еще пива!

Примечания

1

Tücke ( нем .) – коварство.

2

Brennessel ( нем .) – крапива.

3

Grau ( нем .) – серый.