Сергей Палий - Кладбище улик

Конец его тайны.

Кто-то узнал о его уникальной способности! Но откуда? Где и, главное, на чем он прокололся?

Кошачья, продолжая пристально пялиться на него своим жутким нечеловеческим взором, подняла левую лапу и выпустила когти.

– Я… мне… как бы… – Кетгут вконец растерялся.

Признаться и тем самым раскрыть свою тайну? Или получить по мордасам этими страшными лезвиями?

Но женщина-оборотень не ударила его. Она по очереди распорола когтями все карманы жилета-разгрузки, выгребая содержимое на мокрые булыжники тротуара.

Она, конечно, не могла видеть среди кучи извлеченных вещей призрачного пятна Улики. Но, когда Кетгут невольно скосил глаза в сторону, удовлетворенно фыркнула.

– Скажи нам, ты ведь ее видишь, правда? – осведомилась вторая, оглядываясь на подозрительный шум за спиной.

Из подъезда выглянула воронья голова какого-то тэнки. Но, узрев женщин-оборотней, тэнки коротко клекотнул и моментально спрятался обратно, оставив Кетгута вновь наслаждаться малоприятным обществом клыкастых и мерзкими потоками воды, текущими повсюду.

Полицейских до сих пор не было видно. Наверное, оборотни все же установили заклятие отвода глаз. Жалко, что у Кетгута паршивые способности к непрямой магии, а то бы он среагировал заранее и вообще не сунулся в этот роковой проулок.

– Потомок одного из основателей рода Келебра хочет встретиться с тобой, – сказала первая женщина-оборотень. – Он очень влиятельный… человек.

– В таком случае, вряд ли ему будет полезен кусок фарша, в который ты собралась меня превратить, – осмелев, предположил Кетгут.

– Ты возродишься, – по-звериному неуклюже пожала она плечами. – И мы снова найдем тебя. Прячься хоть в мертвых дюнах Хайрана, хоть на каторжных каменоломнях – все равно отыщем. И тогда разговор будет еще более неприятным. И вообще… Зачем испытывать мучительную боль, если можно договориться, как цивилизованные… люди?

– А вдруг ты ошибаешься, и не вижу я никаких Улик?

– Тогда ты умрешь просто так.

– Валяй.

Кетгут крепко зажмурился, рискуя быть исполосованным в лоскуты острыми когтями.

Удара опять не последовало. Лишь дождь продолжал монотонно колошматить по лицу своими холодными каплями.

– Значит, я нужен вам живой. И сейчас, – сделал вывод Кетгут, медленно открывая глаза. – Зачем же так пугать, кисы?

– Убей его, – озираясь, шепнула вторая женщина. – У меня скоро силы на поддержание боевой формы иссякнут. Убей. Возьмем после возрождения. Винкент простит.

– Винкент не простит, и ты это прекрасно знаешь, – возразила первая и навалилась на грудь Кетгута всем своим недюжинным весом. – Ты будешь сотрудничать, человечек?

– Жри вискас, дура, – прохрипел Кетгут.

Никогда раньше ему не приходилось наблюдать оборотней в столь безудержной ярости. И он свято верил, что больше никогда не придется. Уж больно это оказалось страшно и неприятно.

Чудовищный удары буквально вколотили его в тротуар. На боку остались глубокие царапины, из которых заструилась теплая кровь, а рядом с шеей клацнули клыки. Не известно, каким чудом ему удалось избежать смертельного укуса.

В следующий миг, когда Кетгут уже готов был сдохнуть от очередного шлепка, одна из кошачьих невообразимым образом выгнулась и дико мявкнула. Вторая тут же отпустила его и развернулась в противоположную сторону. Темная шерсть на ее холке встала дыбом.

Кетгут сипло втянул воздух и отхаркнул целый шматок грязи, который попал в глотку во время борьбы. Он смахнул с бровей капли, подхватил с мостовой Улику и стал, судорожно дергаясь, отползать назад. Попутно он пытался разглядеть, что же так взбудоражило кошачьих, что они вмиг забыли про ценную добычу?

Первая женщина-оборотень продолжала стоять посреди улочки, выгнув спину и душераздирающе шипя. Вторая прижалась к тротуару, готовясь к прыжку. А их загадочный противник находился в тени подъездного козырька, и Кетгуту так и не удалось определить – кто же это.

Впрочем, теперь для него главное было: поскорее слинять от осатаневших кошек-переростков.

Добравшись ползком до угла, Кетгут вскочил на ноги, чувствуя, как саднит окровавленный бок, и попятился назад, продолжая смотреть на вздыбленные спины оборотней.

Из переулка донесся рык и грохот. Что-то полыхнуло, высветив на мгновение каждую капельку, несущуюся с серо-синего неба. Возле подъезда замелькали кошачьи зубы вперемешку с конечностями какого-то существа. Куски шерсти полетели в разные стороны вместе с кровавыми брызгами…