Алексей Чернов - Младший брат

Третий прыжок. Сумел… В следующий миг я уже был на участке Крысолова. Тут меня что-то грохнуло по голове. Я покатился… встал… Лапы разъезжались.

– Убийца! Чтоб тебе! – закричала хозяйка баба Валя. – В милицию сейчас звоню. Палач!

– Я сказал, что убью его, и убью! – проорал Птичник. – Расстрелять его надо! И тебя тоже, старая карга, расстрелять!

Баба Валя подняла меня на руки и понесла домой.

– Говорила же тебе: не ходи к этому душегубу. Но ты, Рыжик, совсем чумной.

19

Когда меня принесли домой, Галя заплакала, а Сережа побежал к Аглае просить, чтобы подвезла на машине «в лечебницу». Меня, почти бесчувственного, опустили в какую-то огромную сумку на сложенные вчетверо полотенца. Галя сидела на заднем сиденье машины и держала меня на руках. Я помнил, что Лизу вот так же возили куда-то и там изувечили. Я хотел вырваться, сделал попытку, но Галя обняла меня и прижала к себе. Потом мы долго сидели в коридоре. Потом я помню стол, и чем-то противно воняло… Мне сделали укол. И мне стала сниться мама-кошка и мои братья и сестры, их было очень много, сначала нас было трое, потом – уже шестеро, и наконец – двенадцать… И Небесный кот – огромный, рыжий и прозрачный, играл с нами…

Я проснулся дома.

Только вслушайтесь, как восхитительно звучит фраза – проснулся дома!

Это лучшая кошачья музыка. Для кота нет ничего важнее дома.

Башка моя была чем-то обмазана и сбоку над глазом заклеена. И хвост тоже чем-то обернут.

Я выполз из своей корзинки и потихоньку забрался в корзину с грязным бельем. Я не хотел больше туда, где так остро и больно пахло смертью. Даже если я буду очень мучиться, я все равно не хочу туда – чтобы мне всаживали в тело длинную тонкую иглу. Я хочу умереть в корзине с грязным бельем, полной запахов моего дома. Это мое последнее желание. Исполните его, пожалуйста.

Галя, обнаружив мое исчезновение с больничной койки, безошибочно отыскала меня в любимой корзине. Вытащила, поставила перед миской с водой, я попил. Она покрошила на ладонь кусочки телячьей колбасы и поднесла кусочки к моей морде, будто на блюде. Я съел. Мне стало почти хорошо. Она подняла меня на руки и положила назад – в корзину с бельем. Я заснул. Мне снился Небесный кот, он был огромный, полосатый, серый, он подмигивал мне изумрудным глазом и говорил: «Рыжик, скоро ты станешь тигром!»

Через три дня, когда я выбрался на улицу, то увидел, что Крысолов сидит на заборе вместе с милой Варенькой.

А ведь я чуть не погиб из-за нее!

20

А еще через неделю Птичника нашли дома на полу – разбитого параличом. Дверь в дом была распахнута. Все утки и куры из загона исчезли. Птичника увезли в больницу, потом какой-то человек с блокнотом о чем-то расспрашивал бабу Валю. Как я понял, он пытался изображать охранителя, но это у него как-то плохо получалось. Дом без хозяина сразу стал заваливаться набок. Участок Птичника теперь стоял безхозный, оставленные в покое деревья и кусты, не чувствуя больше угрозы, стали разрастаться, соревнуясь друг с другом в диком буйстве.

Ночами бледные неясные фигуры скользили меж зарослей малины и иван-чая: то ли плыл белый туман, то ли призраки посещали заброшенный участок Птичника. Я сидел на заборе, отделявшем участок бабы Вали от пустыря, и наблюдал, как мелькают в воздухе белые крылья, чередуясь с собачьими и кошачьими мордами. Следил недолго и уходил – я же исключил этот участок, я его больше не охранял.

Лето сменялось осенью, потом зимой, вновь наступила весна… А на участке Птичника так никто и не появился. Люди, проходя мимо быстро покосившегося забора, отводили глаза. Даже бомжи на этот участок не захаживали. Только прохожие бросали через забор и в канавы мешки с мусором.

Но я забегаю вперед.

А пока…

21

Счастье Крысолова и Вареньки, как и все в нашем мире, было недолгим. Однажды баба Валя, спускаясь с крыльца, упала. На счастье, она носила на шее на веревочке телефон и тут же позвонила моей хозяйке. Галя побежала к ней, попыталась поднять, не смогла, тогда вызвала по телефону большую длинную машину с красным крестом. Бабульки долго не было дома, Галя по утрам ходила подкармливать Крысолова и Варю. У Вари почему-то не было котят – хотя я точно знаю, что Птичник не возил ее ни в какую клинику.

Потом на большой серо-синей машине приехали уже совсем взрослые близняшки с постаревшей матерью и какими-то людьми в синих куртках. Они носили тюки с вещами, заколачивали ставни на окнах и под конец достали два мешка – и раз, они уже тащили в этих мешках из дома Крысолова и Варю. Мои друзья мяукали в два голоса пронзительно и отчаянно, зовя на помощь. Я испугался, мне почему-то представилось, что их сейчас отвезут на речку в этих мешках и утопят.