Джо Лансдейл: Тапочки Годзиллы

Позже он звонит своему наставнику. Говорит, что сегодня был неудачный день. Что ему хотелось разрушать дома и драться с большой черепахой. Рептиликус отвечает, что это ничего. У него тоже бывали такие дни. И еще не раз будут.

Монстр однажды — монстр навсегда. Но реабилитирущийся монстр — уже лучше. Жить настоящим. Единственный способ жить счастливо. Нельзя сжигать, убивать и жрать людишек, не расплатившись потом чувством вины и многочисленными артиллерийскими ранами.

Годзилла благодарит Рептиликуса и вешает трубку. Ему становится лучше, но в глубине души он гадает, сколько еще он может раскаиваться. Думает, что может, он ненавидит именно артиллерию и истребители, а не раскаиваться.

Это случилось неожиданно. Он сорвался. Возвращаясь с работы, он замечает маленькую конуру со наполовину высунувшимся спящим псом. Вокруг никого. Пес на вид дряхлый. На цепи. Наверняка ему паршиво Миска для воды пуста. Псу незачем жить. На цепи. В скуке. Без воды.

Годзилла бросается на конуру, размазывает пса по земле. Поджигает остатки конуры. Прыгает и кружится на носках по обломкам. Из-под пальцев брызжут угли и остатки жареного пса, напоминая о старых деньках.

Быстро убегает. Его никто не видел. У него кружится голова. Едва может идти, настолько он пьян от восторга. Звонит Рептиликусу, но натыкается на автоответчик. «Меня сейчас нет. Где-то творю добро. Но, пожалуйста, оставьте сообщение, и я вам обязательно перезвоню».

Автоответчик пищит. Годзилла говорит: «Помоги».

Он целый день не может выкинуть из головы ту конуру. На работе думает о псе, как он сгорел. Думает о конуре и как она развалилась. Вспоминает, как танцевал на обломках.

День тянется вечность. Он решает, что, наверное, когда работа кончится, найдет еще одну будку, еще одного пса.

По дороге домой он внимательно оглядывается, но не встречает ни псов, ни будок.

Добравшись домой, видит, что на автоответчике мигает сигнал. Сообщение от Рептиликуса. Голос Рептиликуса говорит: «Позвони».

Годзилла звонит. Говорит: «Рептиликус. Прости меня, ибо я согрешил».

СЕДЬМОЙ: Разочарованный. Расстроенный

Слова Рептиликуса помогают мало. Годзилла рвет все листовки. Подтирает парочкой зад и швыряет их в окно. Остальные бросает в раковину и поджигает их своим дыханием. Сжигает еще кофейный столик и кресло, а когда заканчивает, ему становится стыдно. Он понимает, что домохозяйка потребует купить новые.

Включает радио и, лежа на кровати, слушает станцию «Ретро». Спустя пару минут засыпает под «Волну жара» (Heat Wave) группы Martha and the Vandellas.

Годзилле снится сон. К нему приходит Бог, весь в чешуе и дышащий пламенем. Говорит, что ему стыдно за Годзиллу. Говорит, что тот может быть лучше. Годзилла просыпается в поту. В комнате никого.

Годзилле стыдно. Он смутно вспоминает, что проснулся и пошел разрушать город. Он как в пьяном бреду, не помнит, что наделал. Наверняка увидит в газетах. Чувствует, что от него пахнет обугленной древесиной и плавленой пластмассой. Между пальцев что-то вязкое, и он откуда-то знает, что это не мыло.

Ему хочется покончить с собой. Он ищет пистолет, но слишком пьян, чтобы его отыскать. Вырубается на полу. На сей раз ему снится дьявол. Он похож на Бога, только у него лишь одна бровь над обоими глазами. Дьявол говорит, что идет за Годзиллой.

Годзилла стонет и дерется. Ему снится, что он поднимается и колотит дьявола, без толку плюется в него огнем.

На следующее утро Годзилла просыпается с похмельем. Вспоминает сон. Звонит на работу и говорит, что заболел. Спит до вечера. Вечером читает про себя в газетах. Он правда нанес немало вреда. Прокоптил полгорода. На фотографии ясно видно, как он откусывает женщине голову.

На следующий день приходят люди. У них черные костюмы, белые рубашки, начищенные ботинки и значки. А еще пушки. Один из них говорит: «Ты — проблема. Наше правительство хочет депортировать тебя в Японию».

— Меня там ненавидят, — говорит Годзилла. — Я сжег Токио.

— Ты и здесь не лучше дел натворил. Повезло еще, что ты поджег район цветных, а то бы мы тебя уже взяли за жопу. А так у нас есть для тебя предложение по работе.

— Что? — спрашивает Годзилла.

— Ты почешешь спинку нам — мы почешем спинку тебе. — а потом человек рассказывает, что у них на уме.