Исабель Альенде: Постоялец Инес

В девять вечера в доме Учительницы Инес собрались араб, врач и четыре парня, которых она учила читать и писать. Теперь это были уже здоровые ребята, вернувшиеся с военной службы. Риад Алаби привел их всех в последнюю комнату, где лежал облепленный мухами труп — ведь окно оставили открытым. Несчастного засунули в парусиновый мешок, вынесли на улицу и без особых церемоний бросили в багажник машины Риада Алаби. Потом проехали через весь поселок по главной улице, здороваясь, как здесь было принято, с каждым встречным. Некоторые отвечали на приветствие с излишней поспешностью и наигранной беспечностью, другие делали вид, будто их не видят, и посмеивались исподтишка, как дети, застигнутые за шалостью. Грузовичок направился к месту, где много лет назад сын Учительницы Инес в последний раз решил залезть в чужой сад за фруктами. В свете луны они увидели землю, заросшую зловредными сорняками, погубленную небрежением и дурной памятью; увидели заросший холм, где росли одичавшие манго, фрукты срывались с веток и гнили на земле, давая жизнь новой поросли, которая, в свою очередь, порождала новую и новую — и так, пока не получилась непроходимая зеленая стена, поглотившая изгороди, тропинки и даже развалины дома, от которого только и остался едва заметный запах мармелада. Мужчины зажгли свои керосиновые лампы и нырнули в заросли, прорубая себе дорогу мачете. Когда они посчитали, что зашли достаточно глубоко, один указал место на земле, и там, у подножья гигантского дерева, увешанного фруктами, они выкопали глубокую яму и опустили туда парусиновый мешок. Прежде чем они засыпали его землей, Риад Алаби прочитал короткую мусульманскую молитву, потому что никаких других не знал. В поселок они вернулись в полночь и увидели, что никто и не подумал расходиться по домам, все окна по-прежнему сияли огнями, а по улицам прогуливались люди.

Тем временем Учительница Инес с мылом вымыла стены и мебель в комнате, сожгла постельное белье, проветрила дом и ждала своих друзей у накрытого стола, на котором стоял кувшин рома с ананасовым соком. Ужин прошел весело: обсуждали петушиные бои, варварское развлечение, по мнению Учительницы, но не такое жестокое, возражали мужчины, как бой быков, ведь вот совсем недавно погиб один колумбийский матадор. Последним уходил Риад Алаби. Этой ночью он впервые в жизни почувствовал себя старым. В дверях Учительница Инес взяла его руки в свои и секунду подержала.

— Спасибо тебе, турок, — сказала она.

— А почему ты пришла ко мне, Инес?

— Потому что никого в этом мире я не люблю так, как тебя, и потому что ты должен был стать отцом моего сына.

На другой день жители Агуа-Санта вернулись к своим обычным заботам, но возвысились в собственных глазах, проявив чудесную сплоченность, соединенные отныне великой тайной, которую им и впредь надлежало тщательно оберегать, передавая среди своих из уст в уста, как легенду о справедливости, — пока смерть Учительницы Инес не освободила нас всех, так что теперь я могу рассказать ее вам.

* * *