Олег Суворов - Моя единственная

Наталья долго потом вспоминала этот вечер, тем более что настали студенческие каникулы и у нее появилось много свободного времени. Однако она начала чувствовать себя так же неуверенно, как десятиклассница, которая первый раз идет на дискотеку. Пока Золушка еще не побывала на балу у принца, собственная жизнь кажется ей вполне терпимой, и у нее даже есть свои маленькие радости. Но после того, как она проделает тур вальса в королевском дворце под руку с красивейшим мужчиной королевства, возвращение к привычным обязанностям становится подлинной трагедией.

Все определения счастья, которые она приводила в своей диссертации, стали казаться ей выдумками людей, не знающих иных радостей, кроме чтения книг, а воспевание духовных ценностей напоминало объяснение в любви импотента. Может быть, это глупо и пошло, но Наталья никак не могла отделаться от такого настроения и не потому, что во рту еще ощущала вкус французского шампанского и осетрины, а потому что стыдно пренебрегать тем, чего не имеешь, и восхвалять преимущества того, что общедоступно — слишком это просто и неумно.

Да, она была растеряна, смущена, закомплексована и не знала, что делать дальше, потому что все то, к чему она стремилась до этого: диссертация, семья, любимая работа, — стало стремительно терять прежнюю ценность, становясь надоевшим бытом. Словно через волшебный фонарь Наталья увидела другой мир, и ей стало скучно в ее собственном. И не было опоры — ни в Боге, ни в детях, ни в науке, ни в любви.

Ей вспоминался еще один разговор с Дмитрием, когда они, устав танцевать, зашли в бар и сели на высокие табуреты.

— Если бы я не боялся быть неправильно понятым, — заговорил он, заказав два джина с тоником, то признался бы вам в любви.

— А разве это можно понять как-то иначе? — Наталья уже была веселой, раскрепощенной, и ей все нравилось, даже его манера держаться слишком аккуратно и никогда не расстегивать пиджак.

— Можно. Вот вы, например, я имею в виду женщин вообще, понимаете под этим какое-то возвышенное и неземное чувство, не так ли?

— Ну, пожалуй.

— А я недавно прочитал в газете о том, что происходит в человеческом организме, когда мужчина встречает нравящуюся ему женщину. Оказывается, все очень просто — из крошечной железы выделяется капля адреналина, которая воздействует на центр эмоций. Тот, в свою очередь, раздражает гипофиз, а гипофиз выбрасывает в кровь тестостерон. Вот вам и томное расширение зрачков, и подъем настроения, и повышенная чувствительность к самым невинным прикосновениям. Скажите, что это не любовь, или докажите, что при любви происходит что-то иное!

— Но это же биохимия, а, влюбляясь, пишу стихи!

— Сочиняя их под воздействием того же тестостерона!

— И именно в такой любви вы мне признаетесь?

— Не сбивайте меня с толку, — улыбнулся Дмитрий и взял ее за руку.

Сейчас, при всей глупости этого разговора, Наталья не чувствовала в себе сил сопротивляться его откровенному, но такому завлекательному цинизму, как не сопротивлялась и тогда, когда он довез ее до дома и, спрятав очки в карман дубленки, поцеловал. Она не стала разжимать губ, а когда он попытался привлечь ее к себе, мягко отстранилась.

Во всех западных фильмах герои после такого вечера обязательно отправляются на квартиру к кому-нибудь из них двоих. К себе домой Дмитрий ее не приглашал, чувствуя, что она все равно не поедет. А у нее дома давным-давно храпел муж. Да, Дмитрий вел себя в лучших традициях обольщения, а Наталья при всем желании не смогла бы ответить ему тем же. Ей не хотелось казаться неблагодарной, но не хотелось и уступать, не разобравшись в своих чувствах. Может быть, поэтому она согласилась на его новое предложение поужинать в том самом знаменитом «Трактире на Клязьме».

Естественно, Наталья ничего не сказала мужу, тем более что они не разговаривали уже два дня, а просто оделась и вышла на улицу. Но вместо привычного белого «мерседеса» ее поджидали обычные «Жигули», причем, кроме Афанасьева, в машине никого не было.

— Добрый вечер.

— Здравствуйте. — Она уселась, подобрав подол платья, и захлопнула дверцу. — Что за конспирация, и где телохранители?

Он принужденно усмехнулся.

— Сегодня я решил обойтись без них, хотя, на самом деле, кое-чем рискую.

Заурчал мотор, и они тронулись по скользкой, накатанной дороге мимо мокрых сугробов.

— А вы любите рисковать, вы смелый человек? — не без некоторой доли ехидства спросила Наталья, на что он лишь пожал плечами, не отрывая глаз от дороги.