М. Хайнце: Замуж? Ни за что!

На целую неделю она могла скинуть весь тот балласт, который каждый тащит с собой по жизни. Семь прекрасных дней она будет наслаждаться покоем и предаваться радостям бытия. Она закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. Когда она снова их открыла, ее взгляд упал на белокурого матроса.

В этот момент она уже знала, чего хочет. И может быть, именно этот симпатичный и милый парень исполнит ее желания… в течение одной недели.

Кари стоял там, где приказал ему находиться рулевой. Команда в любое мгновение должна быть готова к действию, не мешая при этом владельцу яхты и его гостям.

Он с улыбкой наблюдал, как молодая красивая женщина поднялась на палубу. Он готов был действовать, хотя рулевой вряд ли имел в виду именно это.

Женщина зажмурилась и подняла лицо навстречу солнцу, потом открыла глаза, увидела Кари и… улыбнулась. Это была отсутствующая улыбка, как будто она была занята своими мыслями, но Кари почувствовал, вокруг чего вертелись эти мысли. Вокруг него и любви, вокруг ласк и секса. Именно об этом он и мечтал с того самого момента, когда увидел эту рыжеволосую женщину в первый раз. Он улыбнулся, и ее ответная улыбка предвещала ему прекрасную неделю.

Именно в этот момент появился владелец яхты, взял рыжеволосую женщину за руку и повел ее под тент на верхней палубе, где уже собрались гости и пили охлажденные напитки.

Со своего места Кари наблюдал за процессор знакомства. Рыжеволосая женщина разговаривала с другими гостями, время от времени бросая на него взгляды.

— Ты уже видел негритянское алиби, брат? — Рядом с ним возник Гарри. — Все это сплошное лицемерие.

Кари с трудом удержался, чтобы не послать его к черту, но решил не портить своего прекрасного настроения.

— Гарри, ты же отвечаешь за каюты. Кто эта рыжеволосая женщина, которая стоит рядом с владельцем? Вот, теперь он ее обнял. Это его дочь?

— Дочь? — Гарри нагло улыбнулся. — Это его возлюбленная Диана Хильбург, известная журналистка из «Личностей». Ты разве никогда не читал ее статей? Даже я их читал, потому что она действительно хорошо пишет. Не ошибайся даже в шутку, брат.

— Диана Хильбург, — тихо повторил Кари. — Это имя я уже слышал.

— И негритянское алиби ты тоже уже видел?

Гарри указал на две цветные пары.

— Пол Хоган и Энди Пратт со своими женами.

— Легкоатлеты. — Кари присмотрелся к гостям, беседующим с Дианой. — А что это за алиби?

— Ну, ты совсем плохо соображаешь! Такие люди, как Хилл, нанимают таких людей, как я, и ничего больше. Но, чтобы все восхищались их либерализмом, они приглашают, например, пару цветных, и тогда это называется «негритянское алиби». Усек?

Кари оторвал взгляд от Дианы.

— Ты страдаешь комплексом неполноценности, усек? — спросил он, с улыбкой передразнивая Гарри. — А теперь будь внимателен. Если рулевой или шкипер начнут меня искать, ты придумаешь вескую причину, почему меня нет на посту, хорошо? Тогда ты станешь моим негритянским алиби.

Пока Гарри соображал, смеяться ему или сердиться, Кари, не дожидаясь его согласия, пошел вдоль перил, пока не оказался сбоку от тента. Будучи помощником режиссера, он давно усвоил, что нужно всегда выглядеть очень занятым, даже если вообще ничего не делаешь. При этом время от времени он посматривал наверх.

— С тех пор как мы начали бракоразводный процесс, Альфред все время поражает меня своим изысканным шиком.

В женщине, которая это сказала, Кари узнал знаменитую писательницу — автора многочисленных романов. Она продолжала, насмешливо глядя на своего мужа, сидевшего рядом с ней:

— Если бы Альфред, будучи моим мужем, обладал лишь половиной своего теперешнего шарма, мне никогда не пришла бы в голову идея развестись с ним.

Ее муж, кинопродюсер, для которого Кари однажды уже работал, чокнулся с ней.

— Я бы на тебе никогда не женился, если бы уже тогда ты спустила с цепи и натравила на меня свою изысканную интеллигентность, моя дорогая Альма.

— В то время, милый, я еще не видела так далеко, — ответила Альма. — Другими словами, ты оставался для меня тайной за семью печатями.

— Давай забудем эту историю, — попросил Альфред и обратился к другим гостям: — В конце концов, все было давным-давно… слишком давно.

Нэнси Хоган, жена одного из спортсменов нервно засмеялась.

— Наверное, вы женились на совсем еще маленькой девочке, миссис Фраймер-Девенпорт.

— Нет, — заверил Альфред Фраймер. — Она была уже взрослой женщиной, моя Альма. А сейчас ей уже тридцать восемь.