Ольга Худякова - Рапсодия любви

Господин Омото жил в районе Уэно. Сашу встретила Накамура Танака и представила ее хозяину. Войдя в гостиную, Саша поразилась. Владелец одной из крупнейших в Японии студий звукозаписи, человек, очевидно, более чем состоятельный, по Сашиным представлениям, апартаменты миллионера должны были выглядеть несколько иначе. Пустые, оклеенные светлыми обоями стены украшали только массивные часы. На полу — серый ковер. Очень мало мебели. Единственное, что хоть как-то напоминало о солидном состоянии хозяина, — это стоящий в углу дорогой рояль “Ямаха”. Как потом объяснил Саше Сатори, японцы считают, что в доме главное — больше свободного пространства.

В гостиной собралось уже довольно много народу. К Александре подходили, приветствовали ее, говорили слова восхищения. Накамура переводила. Она сказала, что все эти люди связаны с музыкой: кто-то работает у господина Омото, кто-то преподает в Высшей школе искусств.

В комнате был накрыт длинный стол, возле которого стояли стульчики без спинок, напоминающие обыкновенные табуретки. На каждой такой табуретке лежала подушечка.

На ужин подавали традиционные японские блюда, приготовленные, по-видимому, очень искусным поваром. Заметив на столе незнакомую рыбу, Саша уже собиралась попробовать, но Накамура предупредила:

— Эту рыбу нужно есть очень осторожно. Если хоть капля попадет на подбородок — сразу появится волдырь.

“Как же они все едят? — подумала Саша. — От одной рыбы умереть можно, от другой волдырями покрыться!” Она представила свое изуродованное волдырями лицо и на этот раз решила не рисковать.

После ужина началось обсуждение конкурса, и господин Омото обратился к Александре:

— Я очень рад видеть вас в своем доме, Ерохина-сан, и надеюсь, что вы откликнетесь на мое деловое предложение.

— Госпожа Танака сообщила мне, что речь идет о контракте с вашей студией. Я правильно понял а?

Омото кивнул.

— Я слушал вас и на первом, и на втором турах. Конкурс скоро закончится, и вам надо будет думать о будущем. Моя студия считается одной из самых крупных в Японии, и многие музыканты стремятся к сотрудничеству с нами. Хотите ознакомиться с условиями контракта?

Омото подал знак Накамуре. Она принесла образец контракта и объяснила, что после подписания Александра получает право в течение года сделать несколько записей на студии, но при этом лишается возможности принимать предложения от других фирм. Компания господина Омото выплачивает госпоже Ерохиной сто миллионов иен, что составляет более восьмисот пятидесяти тысяч долларов. В случае невыполнения условий контракта компания оставляет за собой право пересмотреть сумму гонорара.

— У вас есть вопросы?

— Нет. Я согласна, — ответила Саша потрясенно.

— Я очень рад, что вас все устраивает, — улыбнулся господин Омото. — В таком случае не будем тянуть и завтра подпишем контракт. Когда прислать за вами машину?

— Я буду готова к половине четвертого.

— Отлично. А теперь, госпожа Ерохина-сан, не поиграете ли вы для наших гостей?

— С большим удовольствием, — согласилась Саша.

Господин Омото громко объявил, что сейчас уважаемая Ерохина-сан сыграет несколько произведений из своей программы. Гости оживились. Саша подошла к роялю и взяла аккорд, который прозвучал мягко, будто окутанный какой-то дымкой. На таком прекрасном инструменте ей еще не приходилось играть. Праздничные звуки “Карнавала” Шумана фейерверком взорвались в гостиной. Пьесы быстро сменяли друг друга, и постепенно стало казаться, что здесь разыгрывается настоящий спектакль, где есть и Арлекин, и Пьеро, и Панталоне с Коломбиной. А когда Саша убрала руки с клавиатуры, занавес закрылся.

Гости зааплодировали, заговорили, и Накамура перевела:

— Восхитительно! Почему вы не играли это на конкурсе?

— Я буду исполнять это в третьем туре.

Несколько человек, обращаясь к Саше, повторили одну и ту же фразу.

— Они просят сыграть вас еще что-нибудь, — перевела Накамура. — Из того, что вы исполняли на втором туре.

Александра подумала и решила сыграть пьесу современного японского композитора. Она не ошиблась: слушатели вновь наградили ее бурными рукоплесканиями, а один пожилой японец, подойдя, заговорил горячо и очень быстро. Саша беспомощно оглянулась на Накамуру.

— Это господин Отака, который написал пьесу, — объяснила та.

Александра смутилась. Если бы она знала, что автор пьесы среди гостей, она ни за что не осмелилась бы исполнять ее.