Анхелика Фернандес - Когда сгорают мечты

Анжело глубоко вздохнул и, открыв дверь, замер на пороге. С распущенными волосами в прозрачном белом пеньюаре, выделяющим ее округлую фигуру, она стояла, обхватив свои плечи руками и смотря куда-то вдаль.

— Сессилия — позвал ее он, но она не обратила внимания, а продолжала смотреть на пустую стену. Ее глаза были красными и опухшими. Она плакала — пронеслось у него в голове.

Анжело подошел к ней и, обняв за плечи, повернул к себе:

— Что с тобой?

Она посмотрела на него, и в ее шоколадных глазах отразилась пустота, смешанная с болью. У него защемило сердце.

— Зачем я тебе, Анжело? — послышался ее безжизненный голос — Что за брак будет у нас? В нем нет любви.

— Прошу, перестань об этом говорить — со стоном попросил ее он и став на колени, чем удивил ее, приподнял легкую ткань и нежно поцеловал в живот. Слезы навернулись ей на глаза — У нас есть больше, чем любовь. Наш ребенок будет связывать нас всю жизнь.

Анжело заключил Сессилию в объятия и прижался к ее губам в страстном поцелуе, заглушив крик протеста. Прижатая к его груди, она чувствовала исходящее от Анжело тепло, вдыхала его запах — смесь мыла, лосьона после бритья и какой-то еще неуловимо-сладковатый запах мужского тела, — и его возбуждение передавалось ей.

Анжело положил руки ей на шею и наклонил голову, еще сильнее прижимаясь к ее губам, пока решимость Сессилию оттолкнуть его полностью не растаяла. Она обмякла и приоткрыла губы, уже почти не чувствуя, как Анжело избавил ее от одежды. А затем — Сессилия даже не поняла как — они уже лежали на кровати, и Анжело ласкал губами ее грудь.

Ласки Анжело становились все нетерпеливее и откровеннее, и Сессилия чувствовала, как внизу живота разливается тепло, и ей ни о чем не хотелось думать. Она перестала бороться и с Анжело, и с собой, подчинившись желаниями своего предательского тела. Обвив руки вокруг его шеи, она стала водить языком по его губам. Анжел вдруг поднял голову и взглянул ей в лицо:

— Нас до сих пор тянет к друг другу.

В плену страсти она кивнула головой и стянула с него пиджак, порвала пуговицы на рубашки и стала нежно ласкать его мускулистую грудь, полностью отдаваясь в его власть.

Он предстал перед ней полностью обнаженным и медленно накрыл ее тело своим, целуя ее губы и подчиняя своим инстинктам. Она стала извиваться под ним, и он, горящий в огне сумасшедшей страсти, овладел ею, и она не смогла сдержать крик восторга.

Усталые они лежали в объятиях друг друга, и Анжело гладил ее живот.

— А что подумают гости? — спохватилась Сессилия, понимая, что уже поздно.

— Мы начали нашу брачную ночь раньше — беспечно отозвался он, продолжая свое занятие.

Сессилия прокручивала в голове разговор Анжело и его брата. Он сам упорно будет отвергать все намеки на любовь. Он любит свою жену, а она — лишнее звено в его цепочке. Как же она мечтала о сказочной любви! А ничего не получила взамен. Теперь ей предстоит новая жизнь, где правит страсть и долг.

Сессилию разбудили жаркие поцелуи в шею, и она, сладко потянувшись, обвила его мускулистое тело руками, притягивая ближе. Он страстно впился в ее губы поцелуем и начал ласкать внутреннюю сторону бедра.

Так начиналось каждое их совместное утро. Она не верила, что уже месяц была замужем за Анжело Габрис, греческим миллиардером. После свадьбы в Фессалониках спустя три дня они вернулись в Афины вместе с пожилой служанкой, которую Сессилии приставила мать Анжело. Сессилия и не думала, что обретет такой желанный покой… без любви. Ее муж был верен ей и надежен, и не об этом ли мечтают девушки всего мира? Ну и нет любви с его стороны, зато она обожает его. Сессилия признавалась себе каждую минуту, что влюбляется в него все сильней. А, когда они с Шарлоттой ходили по магазинам и заметили в детском отделе серьезного и жестокого бизнесмена, который с выражением опытного знатока своего дела, выбирал одежду для младенца, то сердце ее переполнилось еще большей нежности к мужу. Спустя неделю после свадьбы они узнали, что у них будет девочка, что, к ее удивлению, обрадовало Анжело. А ей оставалось только наслаждаться заботой со стороны свекрови и мужа. После прихода Анжело с работы они разговаривали за ужином обо всем: о погоде, истории развития художественного искусства в странах Запада, но ни разу о дальнейшей их жизни. Ночью они занималась любовью с бешеной страстью.

Сессилия до сих пор помнила восторг, охватившей ее, когда муж подарил ей мольберт и краски. Он вернул ее в прежний мир буйства цветов и фантазии. Теперь утром и днем Сессилия изображала пейзажи Греции в кабинете Анжело, куда последний разрешил приходить в любое время.