Олли Ver - В твоем октябре

– Уверена?

Он делает несколько шагов, пара угловатых движений, и вот он садится напротив меня, попутно снимая куртку:

– Женя, – говорит он.

Его голос – высокий и хриплый, словно он много курит.

– Мария, – говорю я.

Он не протягивает мне руку в знак приветствия, не говорит «очень приятно» или «рад познакомиться». Он говорит:

– Я знаю.

Мои брови удивленно вверх:

– Откуда?

Он кладет рюкзак на соседний стул, сверху ложится куртка:

– Иногда ты рассчитываешься безналом. На карте твое имя, так что… – он опускает глаза, но тут же поднимает их – они искрятся азартом и улыбка рисует крохотные морщинки в уголках глаз. – И с чего ты решила, что она не похожа?

– Кто? – на мгновение я теряюсь.

– Твоя копия, – с этими словами он опускает глаза и взглядом указывает мне на женщину между нами.

Смотрю на фигурку и снова на него:

– Я не такая… – пожимаю плечами, ищу слово. Откидываюсь на спинку стула и говорю, – … изящная.

Он смотрит на меня, довольно долго. Мне становится неуютно, и я начинаю отводить глаза. А затем он сообщает мне совершенно буднично, словно это и не секрет вовсе:

– Ты ничего не знаешь о себе.

Официантка приносит кофе нам обоим, ставит ароматный напиток на стол, и как только мы снова остаемся вдвоем, происходит то, чего я так долго ждала – раздаются быстрые барабанные дроби. Я поворачиваю голову и смотрю, как стекло покрывается тонкой сетью прозрачных шрамов, которые быстро сливаются в сетку воды, становясь все толще и гуще, пока, в конце концов, не тяжелеют прозрачными каплями, стекающими по толстому стеклу, и под резко усилившийся шум дождя не превращаются в крохотные водопады самого настоящего осеннего ливня.

Гастон Леру пылится на полке, а моя работа впервые в жизни становится в тягость. Нет, я не из тех людей, кто ненавидит свою работу, наоборот – я отношусь к ней с нежностью родителя, искренне любящего нерадивого ребенка. Несмотря на мою замкнутость, море людей никогда меня не раздражало – я рада, что могу помочь в том, в чем я ориентируюсь. И пусть люди трактуют мою профессию как им вздумается, коверкая её, как на устах, так и в трудовой, но я-то точно знаю, чем она не является: всей этой банальщиной – старший продавец, младший продавец… В хорошие дни я – книжный сомелье, в плохие – литературная проститутка. Но никогда – старший продавец. Никогда. До такого я еще ни разу не опускалась. А потому, если вы придете в крупнейший книжный магазин нашего города, и я буду свободна (опытные проститутки – они, знаете ли, очень занятые специалисты), я покажу вам то, что вы ищете и еще немножечко больше: я дам вам на пробу несколько цитат, чтобы вы прочувствовали весь букет незнакомого вам произведения; если вы будете столь откровенны, что расскажете мне о своих тайный пристрастиях, я покажу книгу, которая приласкает ваши фантазии; я порекомендую вам совершенно противоположное тому, что вы любите, и вы, конечно, откажетесь, будучи искренне уверенными, что знаете, чего вы хотите… Но я совершенно точно знаю, что спустя три месяца, может быть шесть, вы вернетесь сюда именно за той книгой, от которой открестились, и купите её, улыбаясь и опуская ресницы, с тихим «спасибо» на губах.

Сейчас я петляю среди книжных полок, забитых новенькими переплетами, и никак не могу поймать ритм – в моей голове звучит музыка – иногда тихие, а иногда болезненно громкие отголоски того дня, когда начался дождь.

Ты скульптор?

Нет. Это хобби.

Ко мне подходит девушка и спрашивает книгу – мне требуется всё моё внимание, и пока я концентрируюсь, успеваю поймать лишь последнее слово. Но мне и этого более чем достаточно, и я веду её за собой мимо огромных книжных стеллажей. Открываю рот, потому что мы проходим мимо книги, которая тоже совершенно точно придется по душе этой девушке, но слова застревают в горле.

Так ты не здешний?

Я здесь по работе.

Мы минуем еще две книги, которые я могу с полной уверенностью посоветовать, но это эхо…

Это специальная пластмасса – для скульпторов. Она достаточно мягкая, чтобы легко поддаваться правке, и в то же время прекрасно держит форму. Можно прорисовать множество мелких деталей, но… я их не знаю. А врать не хочу.

Вот эти «детали»… Девушка спрашивает меня, и я с огромным трудом концентрирую внимание на её словах – успеваю поймать суть, переспрашиваю и оказываюсь права – да, касса там, прямо за этим углом. Вас проводить? Нет? Удачного вам дня.