Варвара Врановская - Зеленые перья. Сборник рассказов

Когда с утра приходит твое письмо, я чувствую радостное возбуждение, будто получил желанный подарок или выиграл приз. Весь день мне до того радостно, что прямо лихорадит. Напоминаю со стороны слегка поддатого – руками размахиваю, говорю громко, а глаза блестят, нехорошо так блестят. Это мне друзья сказали, сам бы и не подумал обратить внимание на свой внешний вид.

Они переживают за меня, они давно смирились, что ничего не могут поделать с моей «болезнью». Нет, первый год как-то убеждали, старались. Чуть ли не по рукам и ногам держали. «Оставь ее в покое, у нее уже другая жизнь. Дай человеку жить без тебя, отдохнуть». «Подумай, а если вашу переписку прочитает её муж? Он человек строгих правил, скандала не избежать. Этого ли ты хочешь для дорогой тебе женщины?». «Максим, хватит, нужно жить дальше, а не унижаться, как тряпка, расстилаясь перед ней».

Нет, я не тряпка и все-все понимаю. Профессия у меня такая – всех понимать и спасать, проявляя стойкость. Лечить, даже против воли. А вот тут ничего поделать не могу, прямо сапожник без сапог. Как будто в этих письмах заключен весь стержень моей жизни.

Нет, первые полгода после расставания я держался, не давал знать о себе ни звонком, ни письмом. Но это были страшные полгода. Бессмысленные, безжизненные. Хотя есть ли смысл теперь?

Я вот неделю назад с девушкой расстался, полтора года вместе душа в душу. Расстался ради другой, которая настойчивей оказалась, ласковей. Мой друг, Лешка Петров, с которым в детстве еще вместе в одном дворе в футбол играли, очень удивился, сказал, что считал меня человеком серьезным и ответственным. Спросил, как я так могу. Ну я ему честно и выдал: «Если наличие в жизни любви, единственной, настоящей, ничего не меняет и не помогает быть вместе, то какая вообще разница, кто с тобой рядом находится?». Лешка не ответил ничего. Эту твою фразу я ему уже говорил.

Знаешь, есть такие фанатики, которые с господом разговаривают и не мыслят свою жизнь без этого. Пост строгий соблюдают, женщин не знают, спят почти на голой земле. И утверждают, что без этого не могут, что жизнь теряет смысл. Наверно, я неверующий потому, что врач. Или врачом стал в силу того, что не верил. Да и как тут в душу верить, в высокое и творческое, когда ты подобие божие скальпелем вдоль и поперек кромсаешь, внутрь заглядываешь. Ну нет нам никакого резервуара для души, и самой души тоже нет. Только стандартный набор для всех: печень, почки, селезенка. До безобразия похожие друг на друга, только поражены разными болезнями.

Может, и эта мистическая «душа» – всего лишь различные психические заболевания, для каждого свои, поэтому уникальные? Чего только не придумает наш бедный мозг, который мы всего на десять процентов используем! Тратит и тратит оставшиеся девяносто на продуцирование сказок.

А раз у меня эта функция отключена, то она заменяется другой. Ты у меня (как бы помягче сказать, а то звучит нелепо!) вместо бога. Я год за годом мысленно с тобой разговариваю, иногда всю ночь, советуюсь. Представляешь, даже легче становится. Намного легче. Только невозможно так в стенку головой долбиться (вот некоторые в закрытую дверь любят, а в моем случае и двери-то нет, одна стена, и та каменная и крепкая). Вот и нужна мне иллюзия общения. Письма. Нет, в них я не пишу и тысячной доли того, что в голове прокручиваю. Но все равно легче, легче.

А что сложного, спросишь ты. Живи себе и живи. Квартира есть, работа (любимая работа, прошу заметить, и даже прибыльная). Вот только мир будто потерял прежнюю целостность. Как просто было раньше! Научные знания связали все в одно, получилось красиво так. Кристаллическая решетка мира, кости и сухожилия реальности. И над причинами не задумывался особо. В школе учился, чтобы маму порадовать, делал уроки, чтобы погулять сходить, потом работал, чтобы на мопед заработать. И все было в радость – учение, уроки, жизнь. Вещи радовали, и люди. Я не знаю, когда стало иначе. Не могу отследить этот момент.

Это так странно – я привык все раскладывать по полочкам, анализировать, поступать по уму. А сейчас все чувства под контролем, радоваться бы, ан нет.

У всех людей есть любимые фразы, которые въелись в плоть и кровь. Тот же Леха написал у себя дома на стене (а ведь ему уже давным-давно не пятнадцать лет!) цитату из фильма «Константин»: «Всегда есть подвох». Хотя это вовсе не означает, что он пессимист, веселый такой парень, душа компании. Просто живет по принципу: верить в лучшее – готовиться к худшему. А для меня фразой жизни стали твои слова, будто ножом на сердце вырезанные. Как смертный приговор всем надеждам, желаниям, ожиданиям.