Анастасия Мамаева - В платье со штампом

– Замечательно рассказываете, Ваня. И Вы романтик, – действительно, я не знала, что у мужчины могут быть такие мечты о ребенке, любви.

К нашему столику подошел крупный мужчина и протянул Ване руку, попрощался с ним, а нам с жуткой пошлой усмешкой сказал, что непременно бы присоединился к таким красивым девушкам как мы, но ждут дела… Я, шутя, протянула ему руку для прощального рукопожатия.

– Ну, до свидания, – говорю. Он же снова усмехнулся, взял мою руку и потянул к своему лицу, словно собираясь утереть вспотевший лоб. Я отдернула руку и растерянно посмотрела на Ваню. Он понимающе поджал губы, состроил гримасу вслед уходящему.

– Да, вот и такие бывают мужчины, Юль. Но-о-о, во-первых, он директор этого заведения, а во-вторых, он тоже романтик. Нет, правда! Могу поспорить, что он сейчас сидит в машине и настраивает магнитолу на волну Лав-Радио. Оно его любимое. Да-да.

Я хмыкнула и посмотрела на часы:

– Проводите нас, Ваня, до метро. А сами Вы где живете?

– А я останусь здесь. Я обычно сплю вон там, – Ваня махнул рукой в сторону. – В банкетном зале…

И увидев наши изумленные лица и приподнятые брови, добавляет:

– Ну-ну, не смейтесь. Зря вы так. Там отличные, мягкие, удобные стулья…

Ваня провожает нас до метро. На эскалаторе мы делимся впечатлениями.

– Он прелесть, – говорит Наташа.

– Ага. Это его совершенно прелестное «но-о-о». Как у учителя. Но-о-о такой болтун.

– Да, но приятный болтун, правда? Просто фееричный.

Я соглашаюсь.

Снова 26 мая

Ну вот. Не проспав и пяти минут, я кричу и резко сажусь на постели. Приснилось, что какой-то парень со злостью бросает на мою постель белое одеяло. Странно, кажется, я действительно это видела – что-то светлое летело на меня, но растаяло, пока я открывала глаза. Включаю свет и радио – все, уже не так страшно. Оглядываю комнату, и, бросив взгляд на часы, отгоняю тревожные мысли, выключаю свет. Снова ложусь, моя голова тонет в луже лунного света, пролитого на изголовье кровати. Спать, спать, спать…

15 июня

У меня появились друзья. Неожиданно, как все хорошее. Нас теперь – целая компания из шести человек. И среди них – мой любимый человек, мой мужчина. И странно все это: жила себе по-тихоньку, и была весна, и прошла весна, я была одинока, а потом – р-р-раз! – и я на кухне в его квартире. Вместе готовим свекольный салат и раскладываем его на белые тарелки. Я беру в руки три тарелки, Андрей намерен унести оставшиеся четыре сразу. И он это замечательно делает – одну тарелку кладет на другую и смущенно относит в комнату, где у белого круглого стола сидят наши друзья. Андрей спокойно раскладывает на столе тарелки. Девчонки возмущенно пытаются оттолкнуть тарелку, которая снизу запачкана салатом, но Андрей упорствует, говорит:

– Ничего, я же все вымою! – и вкладывает грязную тарелку в руки моей темноволосой подруге.

Андрей улыбается всем как мальчишка и, шутя, озадаченно запускает в волосы руку. Моя темноволосая подруга, смеясь, вытирает тарелку салфеткой. Андрей садится на кровать, прислоняется спиной к стене. Стена позади него без обоев, окрашена простой краской, она голубая, пустая, холодная. Как небо в морозные дни.

3 июля

Возвращаюсь в город после двухнедельного отдыха у родителей, и в этот же день встречаюсь с некоторыми из наших общих с Андреем друзей, и мы пытаемся остыть в кафе при помощи мартини со льдом.

– Я предлагаю поменять измерение времени, – говорит Миша. – Чтобы время отсчитывало не секунды, а удары мяча об асфальтовую площадку. Представляете, утренний выпуск новостей и внизу экрана, слева, – не 7.16, например, а 0000000. И всем, всему миру останется только ждать, пока какая-нибудь воспитательница не выведет детскую группу на прогулку, часов в 11 или 12, и маленький мальчик не возьмет в руки мяч.

Мы молчим. Миша может предложить все, что угодно – прогулку в шляпах, обучение танцам прямо в переполненном вагоне метро, и много чего еще.

– Глобально ты мыслишь, Миш, – наконец сказал Дима. – Может быть стоит начать менять мир с чего-то более мелкого?

Я согласна с Димой. Давайте начнем с того, что попросим владельца кафе отремонтировать кондиционер, – раздраженно говорит Катя.

Мы поддерживаем ее идею. Но ни один из нас не встает из-за столика – так и сидим вчетвером, молчим и при помощи трубочек, льда и пустых бокалов пытаемся создать мелодию. Андрея с нами нет – он уехал в Зеленогорск на три дня. С моей темноволосой подругой.