Татьяна Абиссин - Леди и оборотень

– Помню, когда-то ты сказала, что с радостью уничтожила бы меня своими руками. Я всё понимаю и не оправдываюсь. Но, подумай хотя бы о Бланке. Она – моя плоть и кровь. Каково девочке будет жить дальше, зная, что её «тётушка», самый близкий ей человек, ненавидит её отца? Если ты меня не простишь…

– Я никогда не говорила Бланке дурного о вас, – хрипло сказала Эдита. Её пальцы сжали карандаш с такой силой, что грифель сломался. – Она знает только то, что вы горячо любили её мать и заботились о ней. Но это – не ради вас, а ради девочки. Мейлин хотела, чтобы она была счастлива. И зачем вам – моё прощение? Я – не ваша покойная жена.

– Всё равно. Если ты меня простишь, значит, простит и она.

Эдита выбросила обломки карандаша в стоявшую под столом корзину и вытерла испачканную ладонь. Её лицо осунулось и точно постарело, словно печальные воспоминания добавили сразу с десяток лет.

Она некоторое время молчала, не замечая, как граф с надеждой смотрит на неё:

– Оставим этот разговор, господин граф. Ни к чему, кроме новой ссоры, он не приведёт. Возможно, в будущем… Но сейчас я не в силах переломить себя. А вам не нужно формальное прощение, не так ли?

Дейл выпрямил спину. На его губах застыла неестественная усмешка – нечто среднее между улыбкой и гримасой:

– Что ж, подождём, вдруг твои чувства изменятся. А пока вернёмся к основной теме нашей беседы. Бланка – всё, что у меня есть. Я вдруг понял, что не хочу разлучаться с дочерью, отдавать её в чужую семью, видеть своих внуков раз в год. Я этого не вынесу. И я нашёл выход.

– Не выдавать Бланку замуж? – гувернантка иронически подняла брови.

– Отчего же. Я решил выбрать такого жениха, который согласился бы жить в нашем доме. Тогда старший из моих внуков продолжил бы род Варнсов и со временем унаследовал титул и семейное состояние.

Эдита вдруг догадалась, к чему он клонит, и ужаснулась. Пока граф неторопливо прохаживался по комнате, рассуждая о том, какой муж нужен его дочери, женщина тихо повторяла про себя: «Пожалуйста, только не он! Скажи, что я ошибаюсь, и ты не сделаешь этого!»

– Я всё обдумал. Во-первых, мой будущий зять должен происходить из знатной семьи, но необязательно богатой – так он будет больше ценить то, что получит после женитьбы на Бланке. Во-вторых, он должен любить мою дочь. В-третьих, доказать мне свою верность и преданность. Современные молодые люди сплошь шалопаи, и больше думают об охоте и развлечениях, чем о семье и прославлении рода. Они мне даром не нужны.

Дейл перевёл дыхание. Воспользовавшись паузой, Эдита спросила:

– Вам трудно угодить, господин граф. Позвольте спросить, вы уже нашли такой бриллиант?

– А как ты думаешь, зачем два года назад я взял в свой дом Ильяса? Он младший сын моего брата, и носит нашу фамилию. Не слишком красив, правда, но это только к лучшему: зачем Бланке муж, за которым будут увиваться другие дамы? Ещё любовницу заведёт. А за Ильясом я давно наблюдаю. Он умён, послушен и делает всё, что я скажу. И явно неравнодушен к моей дочери. Если я объявлю об их помолвке, с ума сойдёт от радости.

«Он-то, конечно, – подумала Эдита. – А вот Бланка?!»

Лёгкая улыбка осветила лицо графа Дейла: он уже ясно представлял себе счастливое будущее, в одном доме с дочерью и зятем. Эдита сделала попытку остановить его:

– Прекрасный план, господин граф. Бланка создаст семью и в то же время останется рядом с вами. Но к чему спешить? Ваша дочь слишком молода. Брак с кузеном не принесёт ей ни титула, ни положения в обществе. Если она проведёт хотя бы один сезон в столице, у неё не будет отбоя от женихов.

– Ты, что, не слушала, Эдита, – сердито перебил её граф, – я же ясно дал понять, какой зять мне нужен.

«Вам нужен! О дочери вы не думаете!» – захотелось крикнуть Эдите. Но она, разумеется, сдержалась.

– Прошу, выслушайте меня. Зачем спешить с помолвкой? Бланке через месяц исполнится восемнадцать. Поговорите с дочерью: вдруг ей уже кто-то нравится? Даже если вы не хотите отпускать её на сторону, учитывая ваше богатство и положение в обществе, легко найдётся человек…

Граф несильно ударил по столу ребром ладони, но стакан с карандашами жалобно звякнул, а часть бумаг упала на пол.

– Достаточно, Эдита, – ледяным тоном произнёс он. – Я принял решение, и не изменю его. Мне лучше знать, подходит ли Ильяс на роль мужа моей дочери. А дело Бланки – подчиниться приказам родного отца.

Эдита поняла, что проиграла. У неё вертелась на языке фраза о том, что Бланка не любит своего кузена, но она не решилась её озвучить. Это лишь сильнее разозлило бы графа. Поэтому она только поднялась и поклонилась хозяину.