Ксения Медведева - Мошенники

Облегчив бумажник на пару крупных купюр, Моди вернула его хозяину.

– И не волнуйся ты так, как только обналичу чек на тысячу баксов, верну тебе твои кровные.

У Келсо непроизвольно отвисла челюсть.

– Кто выписал тебе чек на такую сумму?

– Один милейший человек. Заплатил моему извозчику и носильщикам у отеля. Кстати, где он?

Моди похлопала пухленькой ручкой по лифу платья, затем по бедрам, а в итоге открыла свой ридикюль и высыпала его содержимое на стол. Помада, пудреница, кастет, носовой платок, набор отмычек, румяна, крохотный револьвер, карандаши для подводки, флакон духов «Шанель №5», золотой портсигар с инициалами А.П. и серебряная ложечка. Разобрав кучку, женщина достала сложенную пополам бумажку.

– А вот и чек.

– Кому принадлежит портсигар? – испугался Арти.

Моди бегло глянула за спину.

– Я проходила между двумя этими столиками. Видимо, кому-то из тех трех джентльменов. Видишь ли, ты сильно кашлял, я не успела разобрать.

Друг хмыкнул. И это она-то решила завязать!

– Так, кто выписал чек?

– Он оставил мне карточку.

Моди продолжила поиски.

Теперь Артимус увидел на столе игральные кости, несколько фишек из казино Эсперанса, мужскую расческу и множество скомканных купюр разного достоинства.

– Мужчины так неаккуратно носят деньги в карманах, – извинилась Моди. – А вот и карточка. Его имя Конвей Лачанс!

Кесло был рад, что при этом не сделал очередной глоток вина, а то бы подавился в третий раз.

– Хозяин местного банка?!

– Так это его банк? – как ни в чем не бывало, улыбнулась женщина. – Представляешь, он имеет безлошадную коляску! Машина движется сама, вовсе без тяги. А возница зовется «водителем». Прогресс сейчас идет семимильными шагами.

Артимус умолчал, что на острове миллионеров слово «автомобиль» уже давно вошло в обиход.

– Как тебе удалось войти в доверие к Конвею Лачансу? (Лично сам Кесло много месяцев потратил на то, чтобы только познакомиться с этим человеком).

Но Моди лишь безразлично махнула рукой.

– Ах. Он был ко мне так добр, когда узрел мой обширный багаж, а потом мы разговорились, и у нас нашелся общий интерес. Водевили! Хотя теперь их уже два: с некоторых пор я увлекаюсь автомобилями.

– Ты же сама сказала, что ненавидишь водевили, что современное искусство не для тебя.

– Я не люблю их смотреть, но не прочь в них поучаствовать.

Нет, только не это. Не успела Моди приехать, как уже затеяла авантюру.

– Ты что, сказала ему, что ставишь спектакль?

– Скажем так, я рассматриваю такую перспективу, а Конвей рассматривает себя как спонсора.

Кесло покачал головой, не зная, плакать ему или смеяться. Моди была взбалмошная, порой совсем невыносимая. Она творила, что хотела и никого не слушала. От этой женщины всегда жди неприятностей. Но она в Эсперансе не больше дня, а смогла совершить такое, чего Артимусу не удавалось месяцами. Может, все-таки стоит принять ее предложение и получить свои дивиденды? Хотя разве у него был выбор?

– Ладно, милый, я тебя оставлю. Встретимся вечером, – сгребая со стола и снова складывая в ридикюль свои вещички, проговорила женщина. – Подумай над списком. А мне еще нужно подружиться с начальником местного почтамта.

– Зачем это?

И опять Артимус был награжден взглядом, пристыдившим его.

– Меня разыскивают по всему штату, не забыл? Естественно, мне интересна вся корреспонденция, проходящая через этот город. Если сюда направили детективов, я буду об этом знать.

Артимус не переставал удивляться смекалке Моди. Если она бралась за дело, то была очень педантична.

Она встала, по-свойски похлопала Келсо по плечу и, покачивая бедрами, неторопливо направилась в сторону выхода.

Стиль Моди можно было охарактеризовать как целомудренно-сексапильный. Она умело подчеркивала все достоинства своей фигуры «песочные часы». Ее платья плотно облегали тело, так, что все округлости были ярко выражены. Но никаких обнаженных колен и глубоких декольте. Как любила повторять госпожа Триплетт: «Иллюзия намного слаще, чем действительность. Ее нужно поддерживать».

Вслед женщине десятки мужчин бросали восхищённые взгляды. Бедняги, они не знали, что сегодня вечером недосчитаются личных вещей.

Гарольд Даблер пробежал глазами по присланной ему только что телеграмме.

« Триплетт в Эсперансе ».

Одна-единственная строчка, несколько слов, но они принесли Даблеру невероятное удовольствие. Наконец-то она попалась, теперь ей не уйти от него.