Милаш Кина - Цу гезунт, цу лебен, цу ланге уор. (Так говорили евреи…)

Логлайн:

Цегезунт, целэбен, цуланги ерн – говорили евреи, когда на свет появлялся ребенок. Цегезунт, целэбен, цуланги ерн – поздравляли они молодоженов.

Цегезунт, целэбен, цуланги ерн – желали на новоселье и день рожденья.

Цегезунт, целэбен, цуланги ерн – на здоровье, на жизнь, на долгие годы.

Так говорила моя еврейская родня, живущая в местечковом городе Бобруйск, что в трех часах езды от Минска.

Цегезунт, целэбен, цуланги ерн пожелали они на свадьбе моим родителям. Их пожелание сбылось. Родители прожили долгую, счастливую жизнь. Но это могло не случиться, если бы…

Что могло помешать русскому офицеру и еврейской девушке быть вместе?

Что могло помешать русской девушке из Ленинграда и еврейскому юноше из Белорусского городка Бобруйск быть вместе?

Что?.. Или кто?

Теги:

У каждой семьи есть свои легенды. Их повторяют из поколения в поколение, так что, порой трудно отличить правду, от вымысла. Эта повесть о легендах и былях моей семьи.

Цегезунт , целэбен, цуланги ерн.

(на здоровье, на жизнь, на долгие годы)

ГЛАВА 1. СЕСТРЫ СУХИЕ.

Что бы люди не говорили, а почта в СССР работала хорошо. Бывало, конечно, что письма задерживались. Но случалось это редко, а писали люди часто. Сейчас, когда мы на ходу печатаем на своих айфонах: «Увидимся вечером?» и получаем в ответ безликое: «Ок», трудно даже представить, что совсем недавно люди писали письма на двух, трех, пяти страницах. Купив на почте десятка два открыток, (выбрав рисунок поинтереснее) поздравляли родных и друзей с Новым годом, с днем рождения, с 8 марта, и, обязательно, с 9 мая. Помню, как мама, покончив с домашними делами, садилась вечером на кухне и, вырвав из тетрадки двойной листок в клетку, писала, старательно выводя каждую букву, чтобы адресату удобно было читать: «Здравствуйте мои дорогие тети: Фая, Маня, Ревека и Циля. Письмо Ваше от 5 декабря я получила…»

В сорок девятому году, когда начинается эта история, все четыре вышеперечисленные тетушки проживали в Белоруссии, в небольшом местечковом городке Бобруйск, что недалеко от Минска. Всего сестер Сухих было шесть, и ни одного брата. В тридцать третьем от воспаления легких умерла самая старшая – моя бабушка – Геня. Следующая за ней по старшинству, Лиза, еще до войны перебралась в Ленинград, и к сестрам приезжала только летом, в отпуск.

Все сестры родились в Бобруйске, покидали его только во время войны, когда уезжали в эвакуацию. Когда в пятидесятом маме пришло время рожать, она приехала в Бобруйск, к тетушкам. Там на свет появилась моя старшая сестра Женя, а спустя три года – я.

В городке нас с сестрой называли «мешанки» – не путать с «мещанки». Мешанки – дети, в которых «смешалась» кровь разных народов. В Бобруйске, где, с незапамятных времен, жили бок о бок евреи, русские, белорусы, украинцы, поляки, немцы это было сплошь и рядом. В нас с сестрой «смешалась» русская и еврейская кровь.

О существовании моего будущего русского папы Анатолия сестры Сухие, узнали за три месяца до того, как летом 1949 года он приехал к ним в Бобруйск знакомиться.

В конце мая на имя Фаи пришло письмо из Ленинграда (почта в СССР работала хорошо). Лиза писала сестре, что их любимая племянница Симочка (в будущем моя мама), встречается с русским майором медицинской службы Анатолием. Кроме того, что майор – русский, у него, по собранным Лизой данным, репутация… Тетя достала словарь Ушакова в четырех томах и нашла слово, максимально соответствующее, как ей казалось, репутации моего будущего папы. Она написала:

– «…Репутация ловеласа, – подумала и добавила, – Большой ловелас».

Дальше Лиза сообщала:

– «Анатолий является обладателем отдельной комнаты в коммунальной квартире, в центре Ленинграда. Там он регулярно устраивает…»

Лиза снова открыла словарь Ушакова и, найдя нужное слово, написала:

– Оргии.

В свое время Лизавета, еще живя в Бобруйске, окончила библиотечный техникум и очень этим гордилась. Она любила употреблять иностранные слова – которые делали речь более значительной и весомой.

Лиза прочитала предложение вслух, и оно ей понравилось. Она продолжила.

О ловеласе и оргиях ей доподлинно известно, т.к. Анатолий является курсантом высших командных курсов Военно-медицинской академии, где Лиза и Симочка работают медсестрами. При этом тетушка не преминула напомнить, что она, Лиза, работает главной сестрой-хозяйкой, а Симочка простой медсестрой.