Габриэлла Мартин - Розовая ночь

Дороти хотелось иметь любящих и заботливых родителей, жить спокойной и нормальной жизнью: отдыхать с друзьями, ходить на свидания и веселиться. Вместо этого судьба взвалила на девушку ответственность за сестру, финансовое и психологическое бремя заботы о человеке, которого Дороти любила больше жизни. Дороти лучше многих понимала, как необходимы фантазии для облегчения этого бремени, но осознавала всю их несбыточность. Острое желание, влекущее к Марте Хендерс, так и останется нереализованным. В мире действительности ей места нет.

<<���Чем меньше я знаю о Марте Хендерс, тем лучше, – рассудила Дороти. – Хватит и того, что мне предстоит прожить возле неё всё лето>>.

Филипп не уточнил, что именно придётся делать Дороти, отделавшись общими фразами, но всё-таки намекнул на необходимость массажа.

Массаж – деликатная процедура, тут не обойтись без непосредственного физического контакта с пациенткой. Пальцы Дороти будут касаться спины Марты, её плеч и груди.

Девушка почувствует аромат её тела, тот аромат, от которого у неё совсем недавно шла кругом голова. После окончания курсов Дороти два месяца работала в госпитале. Она повидала немало шрамов и открытых ран, и, когда Марта показала свои, её переполнила нежность.

Неизвестно откуда взявшееся, это чувство не предвещало ничего хорошего. Можно ли сохранять профессиональную отстранённость, работая с женщиной, к которой испытываешь нежность? Но…

– Я готова.

При звуке этого низкого, с хрипотцой голоса у Дороти по коже побежали мурашки. Она, возможно, и готова, а вот Дороти пока нет. Дороти обернулась. Попросив Марту одеться, девушка надеялась, что та выберет блузку с длинными рукавами и какие-то джинсы.

Это помогло бы девушке настроиться на деловой лад.

Марта же надела тонкую футболку, облегающую её полные груди, и юбку, прикрывающую не больше, чем недавнее злосчастное полотенце. Дороти почувствовала учащённое сердцебиение и нахмурилась.

Пришло время расставить всё по местам.

– Вы готовы. Очень интересно. Филипп дал понять, что вы трудная пациентка. Что с вами придётся повозиться.

Марта пожала плечами.

– Филипп прав. Но я готова поболтать.

Подойдя к креслу, Марта уселась и небрежно закинула ногу на ногу. Ненакрашенная, в юбке и в футболке, эта женщина казалась инородным телом в элегантной гостиной.

– Садитесь туда. – Марта указала на кресло напротив.

Без беседы не обойтись, и Дороти, положив полусонного Синдбада на диван, села напротив женщины, которую ей предстояло убедить в серьёзности своих намерений.

<<���Настройся на профессиональный лад>>, – сказала себе Дороти.

– Скажите мне, Марта…

– Снова.

– А? – Дороти, удивившись, посмотрела на неё.

– Моё имя. – Она подалась к девушке, и Дороти уловила мятный аромат. – Повторите моё имя.

Дороти кокетливо облизнула верхнюю губу.

<<���Скорее всего, это подсознательное приглашение к поцелую? Господи, ниспошли мне сегодня удачу! – взмолилась Марта. – Пусть это будет именно так, потому что больше всего на свете мне хочется её поцеловать. Пусть её взгляд безмолвно мне скажет: Добро пожаловать>>.

Женщины смотрели друг на друга, и ни одна не отводила глаз. Дороти не смогла бы отвернуться, даже если бы захотела, а она не хотела. Те несколько недель, что продолжалось их знакомство – если, конечно, можно назвать знакомством обмен взглядами в кафетерии, – они обе молчали.

Молчание интриговало, завораживало и обольщало. И, когда Марта произнесла её имя, оно прозвучало для уха Дороти непривычно приятно. Разве могла Дороти отказать ей в таком же удовольствии?

– Марта.

Глаза Марты блеснули, а расстояние между ними стало меньше, хотя Марта вроде бы и не шелохнулась.

– Меня разбирало любопытство.

Смотря в светло-голубые глаза, в глубине которых прыгали весёлые искры, Дороти не могла соврать и призналась:

– Меня тоже.

Лишь любопытство – по крайней мере, так Дороти объяснила это себе – позволило ей принять неизбежный поцелуй. Марта поцеловала девушку уверенно и крепко, однако не грубо, без жадности, свойственной тем, кто, ожидая отказа, спешит. В этом поцелуе было всё, о чём Дороти мечтала, всё, чего ей не хватало, всё, чего могла пожелать лесбиянка. А когда язык Марты, медленно пройдя по губам Дороти, проник внутрь, Дороти задрожала. В Марте молниеносно загорелся огонь страсти, быстро разгоревшийся и превратившийся в настоящее пламя чувств. И такой небывалый взрыв эмоций только после поцелуя. А что будет, если Марта пойдёт дальше? Марта не была лежебокой и пацифисткой. Она не могла сидеть под пальмой, ожидая, когда кокос сам упадёт на её голову. Или когда другая лесбиянка сама затащит её в постель, сама разденет и сама займётся с ней любовью. Если что-то было надо, Марта добывала это, не откладывая в долгий ящик. Но никогда ещё она не желала столь страстно получить так много и так быстро, как сейчас. Она совсем утратила контроль над собой, как лосиха в период гона. И всё это с ней сотворила эта хрупкая и изящная девушка. Не шокировала ли Марта Дороти своей быстротой и натиском? Не напугала ли? Не оттолкнула от себя? Нет, слава господу, вроде нет. Мягко застонав, Дороти подалась навстречу ей, прижалась всем телом и запрокинула голову. Подняв руку, Марта запустила пальцы в шелковистые пряди волос Дороти. Марта забыла о Сантьяго Эстебано, забыла о больном плече, забыла обо всём на свете, исключая то, насколько прекрасна Дороти и какая она вся аппетитная и вкусная. Вкусив того, что было ей надобно, Дороти застонала от наслаждения, и Марта приняла это за разрешение углубить поцелуй. Но вместе со стоном в замутнённом желанием сознании Дороти будто включилась система охраны, возвратившая Дороти в мир реальности.