Анна Богачёва - Донжуанский список Ксюши Кораблёвой

Гоша

Гоша оказался хорошим учителем. Он и кнут иногда давал лизнуть и пряником мог приложить так, что искры из глаз.

Гоща появился в жизни Ксюши в конце третьего курса, в неполные Ксюшины двадцать лет. Стоял апрель, пела капель, синело небо, душа ждала счастья. Гоша был мало похож на счастливый билет. Он был невысок ростом, полноват, носил очки и имел большой нос. Последнее было, скорее, плюсом. Курносые и мелконосые не интересовали Ксюшу совсем – влияние матери. Ему было почти тридцать лет. Для нее – двадцатилетней – он был очень взрослым и очень умным.

Ксюша любила умных мужчин. Не разбираясь в тонкостях этого понятия и принимая за ум правильную речь, хорошее образование, эрудированность и начитанность, т.е. по большому счету, не такие уж и нужные для счастливой жизни качества. Гоша красиво говорил, правильно и без стеснения, смело выступал на публике и был абсолютно уверен в своей неотразимости. Он не боялся ничего, был разборчив в тонкостях женской красоты. Ценил нежность голоса, сдержанность, скованность движений, и родство душ, как бы банально это ни звучало. Душевное парение он ставил очень высоко, мог настроиться на высокий сердечный тон и парить вместе с избранницей в этих хрустальных чертогах. Он являлся потребителем чистейших, родниковой свежести, энергий и в этом остался безусловно верен себе. Он не терпел приземленности и грубости, и боялся только одного – что его не полюбят.

Когда-то он испытал сильную и острую сердечную муку из-за непостоянства одной привлекательной девушки. Он знал, как и Ксюша, какая это боль. Только Ксюше разочарование прибавило циничности, а Гоше – жесткости. Они нашли друг друга, и кто-то должен был стать жертвой, а кто-то палачом. Так и случилось. Первые три года Ксюша учила новоявленного обожателя не превозносить до небес любовь к женщине. А потом Гоша стал ее учителем. Его наивный из-за очков взгляд не соответствовал его жесткому характеру. Но при первой встрече она не могла этого предположить.

Круг замкнулся.

Ее привели к нему, ткнули носом в его грудь и сказали: «Он будет твоим мужем». Кто сказал? Она не знала, но с первого дня знакомства со всей очевидностью понимала – это ее будущий муж. Это судьба, от которой не убежишь. Спустя много лет она все-таки засомневалась в фатальности такого для нее исхода: Гоша умел быть убедительным. Кто знает?!

За четыре с лишним года после их первой встречи она несколько раз забывала про Гошу. Кто-то другой завладевал ее душой, сердцем, головой, но всякий раз наступал момент, когда она вдруг отчетливо понимала, что не туда движется, не в том направлении, не с теми людьми. Тогда она рвала отношения и уходила, не оглядываясь.

Гошу кто-то назначил ее мужем. Это было очевидно. Может быть, сам Гоша?

Она ничего не знала о нем. Как не знала ничего о других мужчинах, которых встречала в жизни. Она не пыталась ни к кому приспособиться, потому что в семье ее родителей отец подстраивался под мать – под ее настроение, ее желания, ее потребности. Так это выглядело снаружи. Внутри все было сложнее, тоньше, трагичнее даже, как потом оказалось, но в эти подробности Ксюша не была посвящена, да и не интересовалась она этим до поры.

Отец был красив, умен, терпелив, и она ждала именно такого. У отца были и другие, не отличавшие его от прочих мужчин качества, но от нее они были скрыты, потому что в те времена она чаще копалась в себе, чем выглядывала наружу. Она была занята собой и до появления в ее жизни Гоши знала, кто ей нужен. Она и Кулямова завоевала сама и держала рядом с собой, пока он не ушел от нее, осознав, что она никогда не изменится и никогда не станет привычной для него восточной, гибкой женщиной. С возрастом она вылупилась из своей скорлупы и увидела все многообразие достоинств и пороков, присущих каждому человеку, и любому идеальному мужчине, в том числе.

Гоша бол влюблен, и Ксюшина внешняя царственная отстраненность казалась ему верхом совершенства. Он чувствовал в ней глубоко внутри циркулирующее тепло, энергию, которой она могла поделиться. И это было главное. Ее внешняя холодность даже импонировала ему. Гоша был упорен. Он мог терпеть до бесконечности, пока любил.

– Я однолюб, – говорил он, смеясь. – Одновременно я могу любить только одну женщину.

До двадцати шести лет Ксюша была мятущейся особой, не красавицей, но с магическим воздействием на представителей противоположного пола. Иногда это воздействие отпугивало мужчин, потому что захватывало целиком и прилепляло слишком крепко.