Эстер Модлинг - Дневник актрисы

– Не понимаю, о чем вы, – стараясь говорить уверенно, произнесла она.

Как он догадался! Откуда он мог узнать!

Несколько мгновений он испытующе вглядывался в ее лицо, а потом удовлетворенно улыбнулся. Улыбка, в которой не было ни капли юмора.

– Не злись на меня, Дани, – миролюбиво сказал он. – Моя матушка, как и все ее приятельницы в Голливуде, в свое время переплатила кучу денег психоаналитикам. Она, видишь ли, боялась, что у меня возникнут комплексы из-за... скажем так, моего происхождения. – Он язвительно улыбнулся. – Так что теперь я дам любому психоаналитику сто очков вперед. Нажимать нужные кнопочки, чтобы получить желаемую реакцию, – это не очень трудно, Дани.

Дани покачала головой. Трудно, наверное, пришлось несчастным психоаналитикам! Она не сомневалась, что с этим пациентом им пришлось помучиться! И вопрос еще, кто из них нажимал кнопки!

– Ваша мать зря потратила деньги, – сухо сказала Дани.

Но решила не добавлять, что вместо психоаналитика ему следовало нанять гувернера, который научил бы его хорошим манерам!

Он с шутовским смирением наклонил голову.

– В конечном итоге она тоже пришла к этому выводу. – И вдруг улыбнулся, но вновь без намека на юмор. – А для чего я пришел, ты и сама знаешь прекрасно, Дани.

Она ошеломленно покачала головой. Он совершенно невозможен! Он ответил на ее вопрос, но так, что она растерялась еще больше!

А он, несомненно, именно этого и добивался.

– Ведь знаешь, не правда ли, Дани?

Видимо, он неверно истолковал ее растерянный жест.

Она сделала глубокий вдох, почувствовав, как но спине пробежал холодок. Что с нею происходит? Она боится его? Или... или она так остро воспринимает близость мужчины?

Не валяй дурака, приказала себе Дани. Он, конечно, хорош собой, словно дьявол. Но и только. При этом он надменен, насмешлив, холоден и безжалостен.

– Мы с вами знаем, – размеренно, словно на лекции, начала она, – что ваша мать обратилась ко мне с предложением...

– Минуточку, – Он поднял руку. – Что значит – обратилась к тебе? Ты ничего не перепутала?

– Нет, – твердо сказала Дани. – Я ничего не перепутала. Все было именно так, как я сказала.

Ей стало его немного жаль. По всей видимости, что бы ни происходило вчера за дверями особняка Ковердейлов, Конни так и не рассказала сыну, как было дело.

– Вы, конечно, можете не верить мне, но факт есть факт. Конни сама мне позвонила.

Он резко поднялся на ноги и стремительно пересек гостиную, замерев у окна.

– Господи, что за игру она затеяла, – донеслось до Дани невнятное бормотание. – Чего она хочет добиться! Столько лет прошло!

Дани заключила, что все эти вопросы адресованы не ей, и решила промолчать. В конце концов, ей тоже неизвестны причины, побудившие Конни начать работу над своим жизнеописанием. Действительно, странно. Столько лет хранить молчание и вдруг принять решение обнародовать свои секреты...

Оливер резко повернулся к ней. Ее напугало странное выражение его лица...

– Скажи мне в точности, что именно сказала тебе моя мать?

Дани нахмурилась.

– Что сказала... Сказала, что пора положить конец сплетням...

Оливер помрачнел еще больше.

– И что вместо этого?

– Правду, я думаю, – с неохотой произнесла Дани.

Понятно, что это вовсе не то, чего хотел бы ее собеседник.

Он решительно сжал губы.

– Посмотрим, как у вас это получится, – угрожающе произнес он. Несколькими стремительными шагами он пересек гостиную и уже от двери обернулся к Дани. – Я бы на твоем месте не строил далеко идущих планов насчет этой книги, Дани.

И с треском захлопнул за собой дверь.

Все!

Дани глубоко вздохнула и без сил опустилась в кресло. Ураган пронесся мимо, оставив за собой первобытную тишину. И несется теперь, набирая яростную силу, к дому Конни Ковердейл. Мир этому дому...

– Прошу тебя, деточка, прости Оливера, – тепло улыбнулась Конни. – Он вечно надо мной трясется.

Шесть дней спустя они пили кофе в уютной гостиной загородного особняка Конни Ковердейл.

Дани усомнилась. В этой ситуации Оливер явно защищает не мать, а тайну своего рождения. Но, значит, он рассказал матери о своем нашествии на обиталище Дани...

– Видите ли, он без особого понимания относится к вашей идее издать свое жизнеописание. – Дани с особой тщательностью подбирала слова. – И я хочу сказать... Я обдумала ваше предложение и...

– Мне прекрасно известно, что именно ты собиралась сказать мне, Дани. – Конни похлопала ее по руке своей миниатюрной ручкой. – Учитывая обстоятельства, мне не в чем тебя упрекнуть.