Лана Лисакова - Сердце ангела

От неуверенности, что происходит что-то не так, сердце его билось быстрее, чем всегда. Он вздохнул и остановился, точно желая набрать побольше воздуха. Наконец, совладав со своим волнением, он заговорил:

– Если б ты предложила мне свою очаровательную особу, я отказался бы, настолько я люблю внушать только искренние чувства, чистые и нежные, чуждые всякой корысти. Ты более напугана, чем влюблена…. Сохраним же наши теперешние отношения….

Ася опустила свои красивые руки и отошла, пристыженная, приниженная…. Она закрыла лицо руками, так, что он не мог видеть, как между длинными белыми пальцами Аси катилась слеза. Но вот она подняла голову:

– Я не такая уж плохая, как ты меня представляешь, – вскрикнула она, жеманно надувая губки.

Услышав его низкий грудной смех, она готова была откусить себе язык с досады. Она отпрянула и пристально посмотрела на него, затем её брови сердито сдвинулись.

– Что тебя так рассмешило? – ровными жемчужными зубами она до крови закусила нижнюю губу.

Когда он это увидел, его сердце защемило от боли.

– Ты очень смешно надула свои губки…. Вот и сейчас ты опять забавно морщишь свой чудный носик.

Он наклонился и чмокнул её в нос. Теперь рассмеялась она.

– Почему ты теперь смеёшься? – опешил Дэн.

– Щекотно…. Ты в нос поцеловал, а мне щекотно….

Они оба расхохотались и ситуация разрядилась.

– Спасибо, что проводил, – донёсся до Дэна её голос.

Он и не заметил, что они подошли к её дому. Она уже овладела собой: искры радости, блеснувшие в её глазах, потухли так же быстро, как и появились.

– Да ты прав…. Останемся друзьями…. Так будет лучше для всех…. Ты прости меня…. Не знаю, что на меня нашло…. Просто столько всего произошло сегодня….

Он лихорадочно кусал себе губы, не зная, что сказать, как остановить Асю. Он столько лет молчал….

– У меня проводы через два дня…. Ты придёшь? – с надеждой спросил он.

– Да, да, конечно…. Я приду….

Она шла с подружками со школы, когда дорогу ей преградил Влад. Высокий, представительный, явно самоуверенный и дерзкий, он был по-своему красив грубоватой красотой. Его полные губы сложились в улыбку, призванную покорять женские сердца.

– Мы вчера немного повздорили.... Ты прости меня....

Ася посмотрела на этого человека с ужасом, тотчас уступившим место взрыву ярости:

– Немного повздорили?!? Это теперь так называется? Ты – чудовище! Ты чуть не задушил меня. Если бы не Дэн....

– Ах, да, Дэн…. Говорят, что вы вчера с ним вместе удалились. Как провели вечер? Он хоть отважился поцеловать тебя? – в его голосе звучали ничем не прикрытые нотки ревности.

– Он – нет, – она услышала вздох облегчения, вырвавшийся у Влада, – а я – да….

– Что? Что ты сказала? – и глубокий вздох, отдавшийся мучительной болью у него в сердце, вырвался у Влада и прервал её речь.

Ася устремила на Влада свои спокойные испытывающие глаза, узкие дуги чёрных бровей чётко вырисовывались на матовой белизне её лица.

– Самое интересное, что есть в жизни – это сама жизнь, которая преподносит разные сюрпризы. Ведь, я была уверена, когда говорила, что люблю тебя…. – румянец залил её прекрасное лицо, на глаза навернулись слёзы. Она замолчала и опустила глаза.

Влад протянул руку и провёл по её лицу. Ася отвела его руку в сторону. Его глаза смотрели с любовью, но с какой-то пугающей, жестокой…. Влад коснулся её медно-золотистых волос, быстрым движением пропустив их сквозь пальцы.

"Сначала надо взять себя в руки" – думала девушка.

– И что же случилось со вчерашнего вечера? Ты меня уже не любишь? Хороша же любовь, которая проходит за один день, точнее вечер….

Вдруг какая-то тень омрачила его лицо, перекосившееся от бессильной ярости:

– А может он тебя уже трахнул?!? – крепкие, как у хищника, зубы, сверкавшие жестокой белизной, – вот всё, что она видела перед собой, не в силах оторвать взгляд от этих полноватых губ, с которых слетали обидные слова.

Она была себя, как на углях чувствовала себя с каждой минутой всё в более и более неловком положении. На её длинных ресницах вновь заблестели слёзы.

Его прекрасные голубые глаза холодны, как лёд. Казалось, что он обезумел. Влад говорил не то, что подсказывал ему здравый смысл. Слова слетали с языка сами по себе. Он понимал, что усугубляет, и без того шаткое, положение дел. Он питал ту неистовую страсть, какую разжигает недоступность. В нём возрастало желание обладать этой девушкой. Голос стал мягче, глаза загорелись.