Мейси Эйтс - Шанс все изменить

Теперь Роза и вовсе перестала дышать. У нее было ощущение, что она вот-вот съедет со стула вбок и потеряет сознание. Но Леон так на нее смотрел, говорил такие слова… Прошлые кошмары внезапно превратились в сладкий сон. Она не могла этим не наслаждаться; все было именно так, как она всегда хотела.

Но она не хотела получить это такой ценой.

И все равно она была не в силах отвернуться.

– Это… невероятно приятно слышать.

– Я же жадный и высокомерный, помнишь? По твоим словам, я не отличаюсь ни щедростью, ни добротой нрава. Так что говорю я это не из душевной доброты. Это чистая правда. В моей ситуации возможность говорить правду ограничена; я мало что знаю наверняка. Но это я знаю точно.

Леон приложил ладонь к ее щеке, согревая кожу… обжигая ее.

– Ты моя жена. Я хочу знать о тебе все.

Он отвел руку, вернул на свою сторону стола. Роза нервно откашлялась, перекладывая приборы на столе, чтобы чем-то занять руки.

– Ты училась в университете? – спросил он.

– Да, – ответила Роза.

– Что ты изучала?

Она поерзала, неуютно себя чувствуя под его пронзительным темным взглядом.

– Историю. Ты уже мог догадаться, что мне нравится все старое, прошлое. Чем больше древности и пыли, тем лучше.

– Это намек на мой возраст?

Роза рассмеялась:

– Вообще-то нет, но мысль интересная. Нет, мне нравится запах книг, подернутых плесенью страниц… все такое. Мебель с обивкой из старого бархата, всегда чуть сырая на ощупь.

– На мой вкус, звучит не особенно привлекательно.

– Нет, конечно нет. Твои комнаты обставлены современно именно поэтому.

– Что я могу сказать – я предпочитаю жить без пыли и плесени, – парировал он. – Значит, ты закончила исторический…

– Не закончила, – сказала Роза. – Я проучилась два года. А потом бросила.

– Почему?

– Я вышла за тебя замуж.

Ее ответ повис в тишине, неуютный, почти как обвинение, хотя она этого и не планировала.

– Из этого следует вопрос, который я давно хотел задать, – сказал Леон. – Сколько тебе лет?

Роза еще активнее принялась играть с приборами:

– Двадцать три.

– Значит, когда мы поженились, тебе был двадцать один год.

– Двадцать. Оставалось немного до моего дня рождения, и мы женаты чуть больше двух лет…

– Не слишком рано для замужества?

Она пожала одним плечом:

– Мой отец умирал. Мы оба это знали. И знали, что с тобой я буду в безопасности. То, что я вышла за тебя, принесло ему немало радости. Мы не хотели его этого лишать.

– А потом твой отец умер и… я разъезжал по командировкам и вечеринкам. И оставил тебя одну в этом доме, без законченного образования, заниматься непонятно чем…

– Ты помог мне. Когда отец умер, ты не просто бросил меня и пошел гулять по вечеринкам. Ты меня поддерживал. Занимался всеми вопросами, пока я не могла об этом думать из-за эмоций.

Облегчение, проступившее у него на лице, тронуло что-то глубоко у нее внутри.

– Это уже что-то.

И я занималась организацией семейной истории. Генеалогическое древо нашей семьи – оно вообще-то уходит корнями в дни основания страны. Так что оно весьма ветвистое и, как ты понимаешь, сложное.

– Замечательно. Значит, я оставил тебя здесь обрастать плесенью в компании старой мебели, которую ты так любишь. Какое проявление щедрости.

– Нет, – твердо возразила Роза, поборов рвавшиеся из груди чувства. Вообще-то это было правдой. Ее отец умер, а Леон вернулся к той жизни, которую вел до этого. Он никогда к ней не прикасался, ни разу, но продолжал спать с другими женщинами. Роза это знала, она не слепая. Желтая пресса печатала все подробности. Бедная наследница Таннеров и ее гулящий муж. Но Роза не хотела рассказывать об этом Леону. Не хотела рассказывать этому мужчине…

Как странно: она не хотела расстраивать его правдой о нем самом.

– Ты не говоришь мне правду.

Я не уверена, что правда в этой ситуации пойдет тебе на пользу.

Леон поднялся с места, обошел стол и опустился перед ней на колени. Так они смотрели друг другу глаза в глаза, и он был так близко, что Роза чувствовала запах мыла на его коже, тепло, исходившее от его тела. Ее охватило желание прикоснуться к нему. Преодолеть расстояние между ними. Но она не стала. Просто сидела на месте, словно заледеневшая. Как обычно.

Оказалось, что ей не нужно было ничего сделать, потому что все сделал Леон. Он обнял ее лицо ладонями, притянул ближе к себе.

– Значит, мы создадим новую правду. Не вижу причин не построить новую жизнь. Ты поделилась со мной своими мечтами, и мне нравится, как они звучат.