Мария Бэгшоу - Песни Северного моря

– Ну да, наверное, привычка… – пробасил он. Сколь бы давно они ни знали друг друга, а все равно при каждой встрече с хозяйкой замка тролль испытывал лютую неловкость. Так и сейчас, чтобы как-то скрыть смущение, он начал ковырять ногой булыжник у стены. Идея оказалась удачной. Камень поддался, и из-под него в панике побежали в разные стороны перепуганные мокрицы. Увидев их, чудовище тут же забыло про присутствие дамы, присело на корточки и с азартом принялось отправлять насекомых в рот.

– Ах, боже мой! Ты не мог оттрапезничать до того, как явился сюда? – Люсия картинно закрыла рот рукавом, делая вид, что ее сейчас стошнит. – Ну почему в этот прекрасный вечер небо посылает мне такого компаньона!

Сквайерша лукавила. Несмотря на знатное происхождение, ее всегда тянуло к собеседникам попроще. Рано лишившись родительского тепла, она наелась досыта придирок опекунов, которых, конечно же, больше интересовало ее наследство. Все это капля за каплей копило в ее крови ненависть к знати и вызывало внутренний бунт, который дополнительно подпитывался генами отчаянного деда. Того, что в свое время чуть было не устроил тут вооруженное восстание, защищая бедняков от поборов местной церкви, которая совсем перестала чувствовать меру.

Интересно, что бы сказал славный Роберт де Твейг, узнав, что его единственная внучка лишилась всех прав на земли и поместья их рода? По закону, до тех пор, пока сиротка не выйдет замуж, всем распоряжался местный правитель. Естественно, и подбор выгодного жениха оставался за ним.

Браки по расчету в ту пору не были новостью. Но Люсия решила хоть в чем-то действовать наперекор вершителям ее судьбы. “Уж если и есть хоть что-то, чем я могу распорядиться по своему усмотрению – пусть так и будет”, – с этой мыслью юная леди отправилась на конюшню и торжественно вручила свою невинность красавцу конюху, который хоть и не скрывал симпатии к хозяйке, но такого поворота все равно не ожидал. Однако спорить, понятно, не стал и вряд ли был разочарован…

Хозяйка замка самодовольно улыбнулась, вспомнив, как вытянулись лица у семейки ее жениха, когда обнаружилось, что без пяти минут невеста беременна уже четвертый месяц. Конечно, их слюнтяй-сынок никакого отношения к этому не мог иметь. В душе Люсия даже ждала скандала, но эти алчные Латимеры просчитали весь возможный доход и быстренько согласились записать еще не рожденного малыша на свою фамилию. И от этого стали в ее глазах еще омерзительнее…

Как она вытерпела их целых 10 лет – для нее так и осталось загадкой. И все равно вернулась обратно в свой дом. Простояв все эти годы без хозяина, замок был изрядно запущен, но все-таки она чувствовала себя здесь, на своей земле, намного лучше. И даже обвалившиеся кое-где стены не могли омрачить радости вновь обретенной свободы. Она с нежностью погладила камни, опутанные плющом. В голове снова поплыли картинки…

– Пойдем что ли сегодня ночью к деревне прогуляемся? – кашлянул тролль, вырвав ее из сладких воспоминаний.

Он, конечно, был весьма уродлив и глуп, но в этом лесу только с ним Люсия могла от души повеселиться и как-то скоротать однообразно текущее время. Ей нравились его нелепые и частенько сальные шутки и то, как он немедленно смущался, едва брякнув их. Своей неотесанностью и грубостью он частенько напоминал ее многочисленных любовников из дворовых работяг или солдат, которых она перебирала со скуки после развода. И это почему-то трогало ее сердце.

– Ты никак на свидание меня зовешь?

От такого вопроса тролль даже как-то приосанился. Он хоть и понимал, что Люсия подначивает его ради смеха, но ее игривый тон все равно был ему приятен. Но не успел он расправить невидимые крылья, острая на язык сквайерша быстро шмякнула его на землю:

– По девкам соскучился что ли? Так не надо было мост ломать – сидел бы сейчас под ним да хватал их за ляжки.

– Да ну тебя, – Тролль вдруг со злостью поддал ногой сковырнутый булыжник так, что тот со свистом вылетел со стены. И тут же шумно выдохнул, заставив листы плюща свернуться от зловонного дыхания.

Люсия поджала губы. Теперь уже ей стало неловко за свои слова и она прекрасно понимала, почему. Но сквайерша была слишком гордой, чтобы признать вину напрямую.

– Ладно, уломал, черт языкастый, – как ни в чем ни бывало улыбнулась она. – Пойдем, поглазеем на людишек, может, и шуганем кого – давно я не веселилась.

Она легко спрыгнула вниз с четырехметровой стены и, снова напустив на себя вид кокетки, томно закатила глаза: