Анна Яковлева - Сезон водоворотов

Бокал хорошего вина, легкая закуска, а на десерт – глубокий поцелуй. Почему бы нет?

Завтра все встанет на свои места, наступит послевкусье со слабым винным перегаром, завтра все будет другим, трезвым и жестким.

На мой призыв официантка кивнула, вложила в папку счет и вихлястой походкой направилась к нашему столику.

Аркадий поднялся ей навстречу и что-то шепнул, после чего деваха вороватым жестом спрятала за спину папку с чеком.

– Але, девушка, рассчитайте меня, – напомнила о себе я.

Девица покосилась на меня, улыбнулась дежурной улыбкой, но счет я так и не увидела.

– Зачем это? – строго спросила я Аркадия.

Он пропустил мой вопрос мимо ушей, попросил у официантки с собой бутылку шампанского, виноград и посуду.

Через минуту девушка поставила на наш столик корзину, из которой торчало горлышко бутылки и прямо сошедшие с полотен Брюллова гроздья винограда – пропитанные солнцем, желто-зеленые, с розовинкой и матовым налетом.

– Вперед! – скомандовал рыболов-любитель.

Сойер тут же спрыгнул со стула и завилял хвостом. Меня, свою хозяйку, этот вредоносный пес никогда с одного слова не слушал.

Чувствуя себя преданной, я устремилась за случайным спутником к станции проката.

На станции нам подали не катамаран, как я ожидала, а весьма солидное плавсредство – прогулочный катер с ярко-синей надписью «Flipper» на борту. Аркадий устроил на нем Сойера и мою сумку и подал мне руку. Всему виной два бокала Пино Гриджио – я вложила свою ладонь в его квадратную лапу и взошла на посудину.

По моим наблюдениям все морские суда издали кажутся красивыми, а при ближайшем рассмотрении оказываются обшарпанными посудинами. «Flipper» был исключением. Нигде ни царапины, будто только сошел со стапелей.

Пока я осматривалась, смахивающий на пирата служащий станции снял швартовочный канат с кнехта, Аркадий Степанович «забрал» его и закрепил.

Почему-то я ожидала, что парень с проката поведет лодку, и очень удивилась, когда Аркадий Степанович сам снял с якоря ««Flipper» и сел за штурвал.

– У вас есть права? – на всякий случай спросила я.

– А как же! – ответил Аркадий. – Это моя яхта. На ней я и ходил на рыбалку.

После этого признания я надолго замолчала. Кто он, этот казачок, и что ему от меня нужно?

«Flipper» сыто заурчал, и капитан твердой рукой направил в открытое море.

Только теперь мне стало не по себе. Что, если доверенное лицо Ухватовой по совместительству маньяк-душегуб? И специализируется на разведенных доверчивых представительницах малого и среднего бизнеса?

На огромной скорости мы проскочили буйки, берег стремительно удалялся, и я уже приготовилась прыгнуть за борт, пока мы еще не вышли из территориальных вод РФ.

Страхи мои оказались напрасными: кэп заглушил двигатель, положил катер в дрейф и бросил якорь (не знаю, почему это называется «бросить», если якорная цепь плавно опускается на лебедке). После чего с улыбкой, открывающей тридцать три зуба, пересел ко мне за столик и достал из корзины бутылку.

Едва Аркадий снял уздечку с горлышка, раздался хлопок, пробка вылетела, газ рванул из бутылки с такой силой, что струя, шипя, несколько секунд била мне прямо в лицо. Пробка чудом не угодила мне в глаз. Сойеру тоже досталось, он соскочил с сиденья, стал отряхиваться и облизываться.

– Странный способ утопить жертву, – заметила я.

Улыбка съехала с лица Аркадия.

– Честное слово, я не специально. Я только хотел поухаживать, – оправдывался любитель рыбалки в открытом море.

– Тогда у тебя серьезные проблемы. – Отбросив церемонии, я перешла на «ты».

– Может, обойдется? – не поверил мне этот шут гороховый и протянул влажные салфетки.

Стараясь сохранить достоинство, я поднялась, прошла к карме и рыбкой нырнула в воду. Пока я под непрерывное тявканье Сойера кружила вокруг катера, Аркадий устроил из дивана купальную площадку и спустил трап. Поднявшись на лодку, я достала из сумки полотенце, обтерлась и села на разложенный диван.

Сойер тут же устроился рядом. Шерсть на нем слиплась и ороговела, и моя собака стала похожа на броненосца, обитающего в пампасах Аргентины.

Продолжая извиняться, Аркадий наполнил пузатые стаканы чешского стекла и выложил на блюдо гроздья винограда. На мою жизнь он больше не покушался.

Томно попивая из стаканов, мы обсудили метеопрогноз, сравнительные достоинства «Флиппера», прибрежную фауну и флору и перешли к обсуждению политической ситуации на ближнем Востоке, а доверенное лицо все не решался выложить карты.