Натализа Кофф - Моя. По закону мести

Никто из мужчин, суетящихся вокруг Ирбиса, не расслышал, как она вошла в комнату. Лишь старичок, которого Дуня запомнила в тот день, когда случился ее аллергический приступ, вручил ей упаковку бинтов и велел вскрыть.

Пальцы, секунду назад, казалось, онемевшие, послушно справились с задачей. Потом еще с одной. И еще. Пожилой врач четко раздавал указания. Дуня беспрекословно их выполняла. И лишь какой-то мельчайшей долей сознания подметила, что не боится крови. Да и Георгий вел себя на удивление смирно.

Охранники вышли на улицу. В комнате остались телохранитель Максим и помощник Ирбиса по имени Тамерлан.

Георгий Матвеевич полулежал, откинувшись на спинку кресла. Глаза закрыты, лицо его казалось неестественно бледным.

– Не сдохну. Радоваться рано, – расслышала Дуня слова, полные сарказма. Должно быть, Ирбис цеплялся за характер, абстрагируясь от боли. Вгрызался своей вредностью в реальность, только бы не замечать, что в его теле стало одним отверстием больше.

– Даже не начинала, – негромко пробормотала Короткова.

Девушка не рассчитывала, что ее тихий голос, точнее полушепот, хоть кто-то расслышит. Однако Ирбис открыл глаза. Темные зрачки опалили Дуню, полыхнули так, что руки вновь начали трястись. Пришлось сцепить пальцы в замок.

Совсем некстати девушка осознала, что рубашка мужчины была разрезана и почти ничего не скрывала. Широкие плечи отливали бронзой, литые мышцы бугрились от каждого неровного вдоха. Кончики пальцев закололо. Будто тактильная память обострилась, а нервные окончания, помимо воли, запомнили каждый изгиб и каждый участок мужского тела, к которому она прикасалась, повинуясь распоряжениям врача.

А теперь… Теперь осознание пришло, и щеки затопило румянцем смущения.

– Иди спать, Евдокия Андреевна, – произнес Ирбис спустя вечность, на протяжении которой его глаза сверлили Дуню темным и опасным огнем, и вновь смежил веки.

Девушка, пусть трусливо, но сорвалась с места. Бежала? Плевать! Девушка хотела максимально быстро оказаться в безопасности. Подальше от хозяина особняка. Закрыться, чтобы никого не слышать и не видеть.

Однако даже за закрытой дверью девушке казалось, что Георгий Матвеевич сверлит ее своим диким и бешеным взглядом.

Утром Дуня побоялась выйти к завтраку. А потому первую половину дня провалялась в постели. Заняться было нечем. В комнате даже книг не было, как и телевизора.

На первый этаж особняка она спустилась только к обеду, понадеявшись, что грозного хозяина не окажется дома.

Так и вышло. Первый этаж был пуст, ни охраны, ни помощников Ирбиса. И только приятная и приветливая женщина – экономка – встретила девушку на пороге столовой.

– Евдокия Андреевна! Обед уже готов! Можно подавать? – поинтересовалась она у Дуни.

– Я… Нет… Знаете, а нельзя мне пообедать на кухне? С вами? – несмело уточнила девушка. – Если можно, конечно.

– Мы ведь об этом не станем никому говорить? – загадочно проговорила женщина и торопливо заспешила обратно, к дверям, ведущим на кухню. – Все равно хозяина не будет до завтра. Так сказали ребята из личной охраны.

– До завтра? – обрадовалась Дуня, но тут же поспешила приглушить вспыхнувшие эмоции. – Да, никому не скажем, Маргарита Павловна, так ведь?

Дуня припомнила имя экономки. Та согласно кивнула. Наверное, у пленницы даже в стане врага непременно должен появиться друг. Потому та и доверилась женщине, пусть первое знакомство у них не очень и задалось.

– У вас есть еще на что-то аллергия, Евдокия Андреевна? – виновато проговорила добродушная Маргарита Павловна. – Я как вспомню прошлый раз… Да и Георгий Матвеевич дико нервничал. Я его в таком состоянии не видела прежде.

– Надо же? Ирбис умеет нервничать? – не удержалась от сарказма Короткова, но тут же прикусила язык.

– И такое бывает, – подмигнула новая приятельница и привела Дуню в просторную комнату, где в углу уже был накрыт стол на две персоны.

Женщина принялась вынимать приборы и для Дуни. А девушка не знала, чем занять себя.

– Присаживайтесь, Евдокия Андреевна! Минутку, и все будет готово, – щебетала экономка, суетясь у плиты.

– Рита! Ты что удумала? – негромкий мужской голос раздался прямо за спиной Дуни. Девушка торопливо обернулась и наткнулась взглядом на седовласого старичка-доктора. Ефимыч хмурился, переводя взгляд с нее на Маргариту Павловну. – Непочтительно это. Да и хозяину вряд ли понравится.

– Ой, не нуди! Садись, пока не остыло, – отмахнулась Маргарита Павловна, – а лучше иди и переоденься. Вымазался, черт чумазый.