Карен Бут - Рискнуть всем ради любви

– Лиам, он ждет вас, уже спрашивал.

Она провела его через холл, по лестнице на второй этаж и по коридору к последней комнате с двойными дверями. Лиам шел следом, чувствуя, как лихорадочно бьется в его груди сердце. Отец одинок, и теперь, возможно, на нем, единственном сыне, лежит ответственность за его состояние.

Домработница открыла дверь и с плохо скрываемой жалостью посмотрела на Лиама:

– Говорите с ним помягче и не поднимайте жалюзи, свет ему мешает.

Лиам почувствовал еще большее замешательство: день выдался серым и унылым, однако, не задавая вопросов, он прошел в спальню.

Отец лежал на элегантной кровати – в одеялах он, такой обычно уверенный в себе и даже порой внушающий трепет, казался крохотным. Рядом стояла медсестра со стетоскопом. Повернувшись, она улыбнулась, но улыбка ее была натянутой. Лиам, теряясь в догадках, подошел ближе и увидел, что глаза отца закрыты.

– Он спит? – прошептал Лиам.

Медсестра покачала головой:

– Отдыхает. Сейчас у него болят глаза. Я выйду, буду рядом, если понадоблюсь.

– Простите, я не понимаю. Он упал в обморок. При чем тут глаза?

– Присядь, сынок, – послышался слабый голос отца. – Я все объясню.

Лиам сел рядом и взял больного за руку. Отец попытался открыть глаза, но тут же их закрыл.

– Папа. Что с тобой?

Медленная улыбка осветила лицо отца – и Лиам вдруг понял, что перед ним слабый старик, а не тот сильный мужчина, которым он был когда‑то.

– Не хочу, чтобы ты сердился на меня, но в последние несколько лет у меня были проблемы со здоровьем.

– Какие проблемы?

– У меня рак мозга.

У Лиама перехватило дыхание.

– Что? Когда это началось? Вот почему болят твои глаза?

Отец кивнул.

– Опухоль давит на оптический нерв. Проблемы со зрением начались несколько дней назад. Я принимал болеутоляющие, но они уже не работают.

– Мы пригласим к тебе лучших врачей.

– Я уже консультировался с лучшими врачами по всему миру. Никто не может мне помочь.

Лиам был так потрясен, что едва мог поверить услышанному.

– Почему ты скрыл от меня правду? Почему не сказал, что происходит?

– Не хотел тебя беспокоить. И потом, какой отец захочет признаться сыну в том, что больше не силен, как прежде? Кроме того, для компании нет ничего хуже, чем болезнь генерального директора.

– Но я твой сын! Разве я не заслуживал правды?

Отец кивнул и снова попытался приоткрыть веки.

– Я думал, что смогу победить. Поверь, никому не хочется признавать свое поражение. Но сейчас я вынужден сдаться.

Лиам с трудом заставил себя задать вопрос:

– Сколько времени отводят тебе врачи?

– Считаные дни, Лиам, вот почему я сразу послал за тобой. Ты самый главный человек в моей жизни. Я хочу, чтобы ты знал, что я в тебя верю. Тебя ждут великие дела! Когда получишь копию моего завещания, увидишь, что ты отныне управляющий компанией, как мы и договаривались. Теперь ты у руля. Знаю, что потрепал тебе нервы с этим проектом «Саша», но ты был прав: мне не следовало сомневаться в тебе.

Лиам пожал руку отца.

– Ничего. Мы всегда спорили из‑за работы. В этом и был интерес.

Отец улыбнулся, отчего в уголках его глаз собрались морщинки.

– Мне всегда нравилась твоя настойчивость.

Лиам вздохнул, на душе его было черно.

– Есть что‑то еще, о чем мне нужно узнать в плане работы?

– Нет. В компании все налажено – все так, как я говорил. Мне бы хотелось, чтобы ты приступил сразу после моей смерти. Так переход к новому директору пройдет более гладко. Не сомневайся, бери вожжи в свои руки.

– Хорошо.

– Но есть еще кое‑что, о чем мне бы хотелось тебе сказать, и это уже более личное.

– Что?

– Не повторяй моих ошибок, не живи одной работой. Пообещай, что найдешь себе подругу, женишься и создашь большую семью.

Отец никогда не беседовал с Лиамом на такие темы – даже когда сын подрос и начал интересоваться девочками. Тогда с ним проводила беседы мать, а она любила сгустить краски.

– Я сделаю что смогу, обещаю.

– В твоей жизни есть девушка?

Лиам кивнул:

– Есть. Правда, эта новость совсем свежая, но она мне очень нравится. Кстати, ты ее знаешь. Она передавала тебе привет. Тереза Сен‑Клэр.

Отец поднял голову, и на его лице возникло странное выражение.

– Правда? Как чудесно. Она прекрасная девочка. Столько энергии и уверенности.

– Знаю. Иногда мне кажется, что лучше не вставать у нее на пути.

Отец тихо рассмеялся.

– Она была моей умнейшей студенткой. Понимала бизнес так, как никто другой, у нее было чутье. И она хотела учиться.