Сэм Крезент - Её чудовище [ЛП]

Она была зависима от него, отчаянно нуждалась в его члене.

Бист имел власть над ней, и она любила каждую секунду, когда он использовал это.

— Ты вся моя, детка. Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя. Я чертовски сильно хочу тебя.

Она вскрикнула, когда Бист укусил ее за грудь, зная, что оставит след.

Он полностью овладел ею, обхватил руками за талию и трахал так сильно, что изголовье кровати ударялось о стену, вторя их крикам.

Бист довел ее до оргазма первой, прежде чем присоединился к ней, заполняя спермой. Девушка чувствовала каждый толчок, пока он изливался в ней. Бист уже давно не пользовался презервативом, а она все время забывала записаться к врачу. Хоуп быстро отметила все это в голове, чтобы покончить с этим вопросом. Меньше всего ей хотелось заманивать его в ловушку с ребенком, которого он не хотел.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Она улыбнулась.

— Я не могу сейчас даже пошевелиться.

— Хорошо, потому что я еще не закончил с тобой.

— Ты в порядке? — спросил Калеб.

Бист взглянул на брата, откинувшись на спинку кресла. Теперь он проводил дома гораздо больше времени, чем за его пределами, и Хоуп была тому причиной. Когда она была рядом, было невозможно оставить ее надолго. Мужчина не хотел оставлять ее.

— А почему должно быть наоборот?

— Твоя женщина ищет колледж, и я не знаю, беспокоит ли тебя разница в возрасте?

— Разница в возрасте?

— Она намного младше, Бист.

Он улыбнулся, когда Калеб сел.

— Разница в возрасте? Знаешь, когда я с ней, то не чувствую никакой разницы. Она не ребенок и не хихикает как маленькая девочка, пока я ее не пощекочу.

Калеб расхохотался.

— Ты щекочешь свою женщину?

— Иногда. Мне нравится заставать ее врасплох, и я не буду говорить об этом с тобой.

Он откинулся назад.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Просто любопытно. Ты никогда не казался мне парнем, которому нравятся молоденькие.

— Мне не нравятся молоденькие.

Хоуп была первой женщиной, которая заставила его пересечь эту черту. Она была совершеннолетней, и он ни на секунду не сомневался, что если бы она не была таковой, то оставил бы ее в покое. Бист бы так и сделал.

Он мог натворить много мерзких вещей, но даже у него есть мораль и границы, которые он не пересечет. Те самые границы, как однажды сказал ему отец, делали его слабым.

Нет, его границы, его мораль — вот что делало его сильным.

— Почему Хоуп для тебя настолько отличается от других? — спросил Калеб.

— Откуда эти внезапные вопросы о женщине в моей личной жизни? — он соединил пальцы домиком, наблюдая за своим братом.

— Ты ведь ничего мне не расскажешь, пока я не скажу в чем мой интерес?

— Именно так это и работает.

— Ладно. Возможно, я познакомился кое с кем, ну или встретил кое-кого. Не будем вдаваться в подробности. Уверен, ты уже все знаешь.

Бист улыбнулся. Он знал, что его брат кого-то встретил и что она действительно молода. Не несовершеннолетняя, но, все же, вне зоны комфорта Калеба.

— Ее глаза, — сказал Бист.

— Ее глаза? Они просто карие.

Он усмехнулся.

— Когда смотришь на женщину, надо смотреть глубже. Не смотри только на сиськи и задницу. — Бист, казалось, смотрел сквозь него, вспоминая прошлое. — Сначала я заметил ее задницу. Она стояла у книжного шкафа в библиотеке, ее руки скользили по корешкам книг. Тогда я впервые увидел Хоуп. Она повернулась ко мне, и я увидел ее глаза. Они были темно-карие, и такие ранимые. Она испытала боль и вышла из боя живой. Она боец, моя женщина. — Бист улыбнулся, подумав об этом. — Я знаю, что это я ответственен за этот взгляд, но… я не мог отвести глаз. Я был пойман, порабощен этим взглядом. Она ушла, а я поймал себя на том, что все мои мысли были о ней.

— Я знаю, что ты узнал каждую мельчайшую деталь о ней.

— Я наблюдал за ней в кафе. Она просто была повсюду.

Он улыбнулся, вспомнив о маленькой кофточке ее рабочей формы, в которую она была одета.

— Чувак, ты говоришь так, будто влюблен.

Бист уставился на брата.

— Это тот случай, когда такие мелочи, как возраст, не имеют значения. Когда вы вместе, и ты жаждешь ее улыбки, или находишь себя очарованным чем-то, что действительно раздражает тебя в других, ты знаешь, что это также не имеет значения.

— Это то, что она делает? — спросил он.

— Когда она хихикает… все остальные раздражают меня, но с Хоуп я понимаю, что постоянно заставляю ее хихикать. Пытаюсь дать ей повод, услышать этот блаженный звук. Ее хихиканье не вызывает у меня желания убить ее. Я просто хочу позаботиться о ней.